– Это очень странно, – Айвен поставил на стол бокал и потянулся к пачке сигарет.
– Курите, – Ранджит кивнул. – Сам я не курю, но мне это не помешает.
Айвен закурил.
– Это правда? О том, что вы видели эти же сны?
Ранджит не спеша пригубил вино.
– Чистая правда. Я просмотрел три ваши первые картины. Сюжеты всех трех я видел во снах. Понимаю, что в это трудно поверить. Но позвал я вас не из-за этого. Есть более серьезные вещи, о которых нам надо поговорить.
– Например? – Айвен выпустил два колечка дыма.
Индус посмотрел ему в глаза.
– Вы не замечали, что эти сны… будто отголосок прошлого? Вам не казалось, что вы видели в них себя самого… из другого времени?
Айвен, не выдержав долгого взгляда, отвернулся.
– Возможно… Но я не понимаю, что вы хотите сказать.
– Это не простые сны, – продолжил собеседник. – Их видели не одни мы с вами. Есть и другие люди. Не все знают истинное происхождение этих снов.
– И каково же оно?
Айвену разговор уже не очень нравился. Рассчитывал поговорить о своем творчестве, мечтал, что, это даст возможность вернуть утерянный талант. Поэтому и согласился встретиться с этим странным индусом.
Ранджит поднялся и прошелся вдоль стены, поправил одну из картин.
– Это сложно понять. Что вы знаете об истории Эры Благоденствия?
– Это имеет отношение к теме разговора? – Айвена удивил этот поворот.
– Прямое.
Художник докурил сигарету и тщательно затушил ее в пепельнице.
– Я никогда особо не увлекался историей. Земная цивилизация погибла, люди возродили ее, и наступила Эра Благоденствия. Вот и все, что я знаю.
Индус снова сел за стол и стал поигрывать полупустым бокалом.
– Судя по имеющимся у нас данным, – сказал он, – в последней войне умерло почти все население планеты, разрушены все города. В живых осталось не более трех процентов.
– Это страшно. Но причем тут мои картины?
Ранджит оставил бокал в покое.
– Вас некогда не интересовало, каким образом разрозненная горстка людей смогла не просто выжить, а за короткий срок создать новый мир? Все эти города, в которых мы живем – это точная копия уничтоженных во время войны.
Айвен не мог уследить за ходом его мысли.
– Оставались какие-то изображения городов, схемы, – предположил он. – Да и к тому же – откуда вы знаете, что нынешняя Калькутта или Москва – это точная копия старых городов? Никто не видел, как они выглядели раньше.