– А соседи как, нормальные?
– Да как везде, разве они бывают нормальные? Хорошо, что много квартир пустых, а то был бы кишлак. Есть, правда, какая-то ненормальная.
– В смысле?
– Да рассказывали, я сам не видел и не слышал, сплю крепко. Жена вот слышала. Короче, говорят, что бегает по подъезду и стучит в двери, рвет звонки, потом молотком по пилонам лупит. Не знаю, я не слышал, а в чатике и не такую дичь напишут.
Егор поговорил еще с некоторыми жильцами, называя пустующую квартиру в подъезде Лены. Он заранее все разузнал, даже стоимость, жильцы с подозрением смотрели на него, но, узнав «секретные данные», теряли бдительность.
Лена была дома. Как же она исхудала за эти полгода. Она никогда и не была толстой, даже плотной нельзя было назвать во время беременности. Сын родился большой, здоровый, а Лена исхудала еще сильнее.
– Привет, это я, – улыбнулся Егор, глядя в большие синие глаза, они всегда становились больше, когда Лена болела, и у Егора сжалось сердце. Но Маше он никогда не скажет, что она была права, об этом не надо никому знать, ведь все и так все знают. – Можно я войду?
– Да, входи, конечно! – Лена вышла из ступора и потянула его к себе. Она была сильная, когда они играючи дрались, Лена часто перебарывала его. – Как я рада тебя видеть!
Она обняла его и расцеловала, заплакала и прижалась к нему. Они стояли так долго, Егор успел взмокнуть.
– Тебе мама позвонила, я угадала? – он кивнул. Лена по-детски пожала плечами. – Она обо мне так беспокоится, будто бы мне всего десять лет. Вот придумала тоже, сама в Греции, отдыхала бы с отчимом спокойно.
– Лена, ты же знаешь, мы все очень беспокоимся о тебе. Даже Маша, ты не поверишь.
– Вот и не поверю, – Лена показала ему язык и улыбнулась. – Как Маша, как дети? Давай, рассказывай! Обо мне ты и так все знаешь, а я хочу узнать о вас!
– Да что рассказывать, – замялся Егор. – Все вроде хорошо.
Лена потащила его на кухню, и под чай с бутербродами, она, как опытный следователь, выводила Егора на откровенность. Через полчаса он сам, без указки и вопросов рассказывал все, а Лена смеялась, особенно тогда, когда он рассказывал о детях, и прятала лицо за большой кружкой. Егор заметил, что она ничего почти не съела. Пришлось, как и раньше, заставлять ее есть. Они даже поругались, как в былые времена, и ссора кончилась безудержным смехом.