– Куда едем? – поинтересовалась королева.
– Секрет. Все узнаешь позже… Поставить музыку?
– Новая стереосистема? Давай… хвастайся…
Улыбка осветила лицо юноши. Как хорошо она его знала! Из приемника донеслись звуки песни Кипелова:
Я свободен… словно птица в небесах,
Я свободен… Я забыл, что значит страх…
Слова болью отозвались в сердце. Беспечный прожигатель жизни, сын миллионера, в душе плачет от одиночества!.. Глупости… Пора выкинуть эту чушь из головы.
– Ладно, Лёка. Лучше расскажи про себя. Так и пропадаешь в этом вшивом агентстве?
– Так и пропадаю. «Вшивое агентство» подписывает сейчас контракт, после которого я становлюсь лицом меховой компании и получаю внушительные финансовые премии.
– Зачем тебе премии, если есть я? Эти жулики выжимают из тебя все соки, эксплуатируют, как могут! И ты им позволяешь над собой издеваться!
– А я была уверена, что ты в полном восторге от модельного бизнеса. Во всяком случае, моделей ты никогда не обходишь вниманием. Сколько новых подружек сменил за последний месяц?
– Ты не права, глубоко не права. Я человек, который находится в поиске… эксперименте, если можно так сказать.
– Тебе скоро можно будет издавать журнал экспериментов. Название придумал?.. Подойдет – «Как иметь 100 подружек и не забыть их имена?»
– Да, совершенно верно! И рецепт тебе скажу. Ко всем лучше обращаться: рыбка… зайка… киска… Очень верный способ не ошибиться с именем! – зло огрызнулся Анатоль.
Разговор пошел совсем не в том направлении. Зачем надо было на него напирать?.. Лёка попыталась извиниться:
– Прости, я не собиралась говорить тебе гадости. Иногда мне кажется – лучше бы тебе найти какое-то другое увлечение. Может, заняться образованием, например, в Англии? Новая страна… Новые впечатления…
Похоже, Анатоль не на шутку раскипятился. Глаза поблескивали из-под нахмуренных бровей. Пальцы вцепились в баранку. Машину он вел как сумасшедший, закладывая немыслимые виражи.
Так, не сказав больше ни слова, юная пара подкатила к клубу-ресторану.
Уже при входе Анатоль нахамил группе молодых людей с квадратными лицами, поспорил с охраной и… злой и раздраженный, плюхнулся в мягкое кресло.
Лёке совсем не хотелось расстраивать Толю. Она интуитивно чувствовала, что не только на нем одном лежит вина за эту… неприкаянность, что ли. Толик был продуктом своего времени, слишком слабым, чтобы переломить обстоятельства, неспособным понять где он, а где то, что придумано его окружением, отцом, бесчисленными подружками, им самим.