Закончив с этой частью урока, Константин перешел к практике.
Показав девушке несколько приемов, он начал спаринг-бой.
Лёка прекрасно понимала – ее огромный партнер нападает вполсилы, но это не спасало. Удары были настолько мощны, что она в очередной раз оказывалась «на лопатках». Удары достигали цели, заставляя ее вскрикивать от боли.
В панике Лёка попыталась обратиться к своим особым способностям и найти ту грань изменения времени, когда оно шло, но настолько медленно, чтобы позволить девушке наблюдать реальность как замедленный фильм, давая возможность отреагировать на сыплющиеся со всех сторон удары.
Полностью обездвижить поток времени в схватке было очевидной бессмыслицей. Объяснять начальнику, откуда и как ему на голову свалилась ученица, Лёке не хотелось.
Исходя из таких соображений, девушка инстинктивно нашла выход – ускорение своего личного субъективного времени, что приводило к замедлению хода общего временного потока в ее сознании и позволяло видеть окружающую действительность в легком замедлении. Но все старания оказалось каплей в море по сравнению с несокрушимой мощью и силой противника, и Лёка в очередной раз оказалась на полу. Слезы обиды были готовы брызнуть из глаз.
Казалось, Константин не замечает, что еще чуть-чуть и его ученица разревется как самая обычная девчонка. Изловчившись, он отвесил девушке увесистую оплеуху.
– Совсем расслабилась? – выкрикнул он, казалось, начальник был доволен своей проделкой
От подобного нахальства, Лёка чуть не задохнулась. Жгучая обида застучала в висках.
До этого момента девушка безуспешно пыталась парировать удары, теперь, забыв о безопасности, она, словно кошка, хотела только одного – вцепиться в эту наглую, самодовольную физиономию.
Кулаки наполовину судорожно разжались и закаменели, готовые вцепиться, ноги мягко подогнулись, приноравливаясь к прыжку. Девушка начала кружить вокруг противника, сверкая разъяренными зрачками.
Тягучий поток окутал пространство. Осознав перемену во времени, словно стрела, практически не видимая для глаз окружающих, она метнулась к своей жертве. В слепой обиде – полоснула когтями по груди – огромные борозды разорвали ткань кимоно, врезавшись в кожу.
В следующий момент, Лёка лежала полупридушенная на полу. Одной рукой Константин держался за кровоточащую грудь, другой – продолжал сжимать горло девушки.