– Даже Бюро иногда ошибается. Но кому стало нужно захватывать объект в глубинке? Это ж почти заповедник. Там брать то что?
– Да шут его знает. Люди с ума сходят. Время такое.
– Твоя правда, сумасшедших все больше. Особенно среди руководства, – он громко рассмеялся. – Тебе пока не грозит. Еще к креслу не привык, подбородков не отрастил. Не начальник, а так, начальничек.
– Очень смешно, – бородач поиграл желваками. – Выезд через 6 часов.
– Ладно. Уговорил. – Костер поднялся и, не оборачиваясь, вышел.
Армейский “Урал” снова подскочил на ухабе, и несколько ребят в кузове хрипло выругались. Костер тоже устал от долгой переброски, но промолчал. Его выцветшие глаза изучали проплывающие мимо дома: покосившиеся избы, заброшенные коровники, сельские магазины из потрескавшегося кирпича. Гнетущее наследие ушедшей эпохи не вызывало никаких эмоций.
На этот раз в боевой группе оказалось двенадцать человек, включая него самого. И ещё парочка ученых из Бюро, что вели колонну в белой “Ниве”. Солдаты молча смотрели перед собой, пока грузовик преодолевал одну колдобину за другой. Сам Костер уже давно привык к холоду и ветру, а поэтому всегда садился у самого борта. Он следил за обстановкой и мог спокойно курить одну за другой. Дешевые сигареты – его личный способ отсчитывать время. Ноябрь выдался теплым. Легкая морось смешивалась с крупицами снега, и тот оседал на сухой траве и ветвях елей.
«Деревня как деревня. Ничего примечательного. Если бы не одно «но»: Бюро просто так не проявляет интерес к захолустным пейзажам. Очевидно, что и своих ученых не разбазаривает почем зря». Костер вытащил смартфон и взглянул на фотографию местности. Оригинал карты был заботливо уложен в походный конверт и спрятан за бронь. Вот только он никак не мог понять, что именно ожидало группу.
То самое “Бюро” на деле было исследовательским институтом министерства внутренних дел с таким количеств букв в аббревиатуре, что их запомнить было решительно невозможно. В их ведении находилось все: от главного архива до миграции тушканчиков средней полосы в осенне-зимний период. Все, кто сталкивался с данной частью системы, не могли поведать ничего внятного ни о том, кто там работает, ни о том, какие методы практикует. Поговаривали, что те самые “подвалы Кремля” и “подземелья Лубянки