Меня ожидало внезапное открытие: как оказалось, Андрей действительно приходил к своим старым товарищам. Но оба они, Михаил Крамасов и Даниил Верго, уйдя вместе с моим братом, не вернулись ни тогда, ни теперь. Слабо развитая правоохранительная система Саграска, разумеется, не смогла их обнаружить, если для этого вообще были приняты какие-либо меры. По заверениям матери одного из них, вся компания пошла в некое кафе. Я сразу понял, что речь о «Багряном доме» – любимом месте Андрея ещё с подростковых лет. Я же никогда не заходил внутрь: мой тогдашний детский разум испытывал неподдельный страх в отношении этого места. Его каменные стены были стилизованы под выгоревшие серые доски, а стык между ними и крышей окрашен алой стекающей краской, наталкивавшей на недобрые мысли. Я хорошо помнил, где находится это отталкивающее место, и должен был туда зайти, ведь на кону ценная информация о моём брате.
Внутри «Багряный дом» был оформлен в том же стиле, в котором и его наружная часть, с той лишь разницей, что интерьер был украшен граффити в виде разных частей человеческого скелета. Как и прежде, подавляющую часть местного контингента составляли вызывающего вида подростки. Неприятное место. Мне удалось убедить управляющего оказать мне помощь: он связался с сотрудниками, которые в тот период были на смене, но никто не запомнил Андрея, чья внешность была совершенно обыкновенной и не имела отличительных признаков. Из всех, кто мог его видеть, в день моего визита работал только бармен, однако даже фотография пропавшего не помогла ему вспомнить, был ли тот здесь. На помощь мне снова пришёл управляющий, позволив вместе с ним просмотреть записи с камер видеонаблюдения. Это заняло не так много времени, как могло, ведь мне было известно примерное время их предполагаемого визита. На записи и вправду были мой брат со своими друзьями, но к моменту окончания просмотра я совершенно не понимал, где искать его дальше. На камерах видно, что Андрей пришёл в «Багряный дом» в 19:46, ровно в тот же день, когда уехал, за два с лишним часа до моего выздоровления. С ним зашли Михаил и Даниил, не сильно изменившиеся за прошедшие года, разве что первый отрастил усы, а второй перестал носить очки. Спустя где-то полчаса, к ним присоединился ещё один человек, мне совершенно не знакомый. Азиатские черты лица, свойственные жителям северных регионов страны, смоляно-чёрные волосы, шрам, растянувшийся от правой щеки до подбородка, кожаная безрукавка, тканевая сумка, перекинутая через плечо, джинсы и тяжёлые боты – если бы я описывал не Андрея, а его, то, думаю, сотрудники сразу бы вспомнили такого посетителя. После недолгого, но явно напряжённого разговора незнакомец, явно в приподнятом расположении духа, увлёк всех троих за собой наружу. «Возможно, это он виноват в их исчезновении?» – прозвучала в голове тревожная мысль. Даже через изображение на экране я ощущал сильную неприязнь к нему. Не зная, где искать дальше, я обратился к бармену. В отличие от Андрея, этого человека он узнал сразу по моему описанию, но, увы, не знал, куда тот повёл компанию. Прежде чем я ушёл, этот усталого вида мужчина предупредил меня, что в позднее время лучше не находиться на улице, особенно близ лесопарка, что немного восточнее, у окраины города. Мол, месяц назад там стали пропадать люди. Вот оно! Слишком многое произошло за месяц до моего визита: Андрей, пропавшая табличка, Михаил, Даниил, и теперь исчезновения! Это точно должно быть связано! Разумеется, я тут же направился к лесопарку, и уже без пяти минут в девять был там.