Я, не отрывая от неё взгляда, нашарил рукой что-то мягкое и сел. Теперь она смотрела на меня вполоборота, сумеречный свет окна из-за моей спины мягко осветил её лицо. Морщины исчезли, разгладилась складка, черты лица обрели мягкость, глаза притягивали, как два чёрных омута. Сейчас она была очень красива, и я удивился, почему раньше я этого не видел, считая её почти уродиной. Она снова стала серьёзной.
– Я была уверена, что ты не знаешь, а теперь достаточно посмотреть на твоё лицо, чтобы убедиться в этом. Мы с твоим отцом встречались в молодости, даже несколько лет жили вместе. Он очень хотел детей, а я не хотела становиться матерью. Когда я прервала беременность, он не смог простить меня, и мы расстались. Мы очень любили друг друга, Борис, но вместе быть не могли. А потом появилась твоя мать и жизнь твоего отца снова обрела смысл.
«А ваша жизнь?», – хотел спросить я, но, конечно, не решился.
– Потом твоя мать умерла при родах. Наверное, мы могли бы воссоединиться, но я по-прежнему не хотела быть матерью, а он… Он получил, что хотел: детей, да сразу двоих. Он был счастлив, и он был хорошим отцом, правда?
– Да, – хрипло ответил я тогда. – Он был замечательным отцом.
Я не знал, что сказать. Кроме того, я боялся заговорив, нарушить эту магию минутной близости, равновесие тишины, ход воспоминаний. Я ощущал солёную каплю, прочертившую мокрую дорожку к моим губам, и видел вторую в вечернем сумеречном свете, скатившуюся вниз и потерявшуюся в глубокой морщине у её рта.
Кстати, на следующий день моя стратегия, смахивающая на аферу, прошла по лезвию бритвы, но вырулила и принесла нам огромный успех, выведя компанию буквально на новый уровень.
Воспоминания, унёсшие меня на тридцать второй этаж башни в Сити, который занимала наша компаниея, прервались новыми необычными ощущениями. Опухоль едва заметно начала пульсировать. План действий был определён. Я связался с секретарём и отменил все встречи на сегодня. Затем я позвонил в клинику. Свободного времени на одиннадцать уже не было. Меня поставили в лист ожидания, но ожидать было не в моих правилах. Я быстро оделся. Пульсация не усиливалась, но и того, что я ощущал, было достаточно для лёгкой паники. Зазвонил телефон. Сестра унаследовала все лучшие качества нашей семьи: заботливость и настойчивость.