Приятная усталость обволокла мое тело. Я была только на середине протоки между островом, который все называли «той стороной» и косой, рядом рыбачили мужчины с нашей турбазы и я старалась проплыть как можно более незаметно. Мне бы не хотелось раскрывать свой секрет. Если бы бабушка узнала, что я плаваю вплавь на косу, меня перестали бы пускать куда бы то ни было и я могла потерять свою свободу, которую я ценила превыше всего. Я отплыла подальше от лодок и легла на воду лицом вверх, как когда-то учил меня отец. Вода держала меня, как поплавок. Я лежала и тихонько качалась на небольших волнах, пока немного не отдышалась. Потом повернулась на живот и поплыла дальше. Люди уже не казались такими маленькими. По мере приближения к берегу они росли. Никто не обращал на меня внимания, а именно это мне и было нужно. Я увидела «Ветерок», пыхтевший и подходивший к косе и мне показалось, что это к лучшему, поскольку, если я встречу знакомых, мне не придется ничего выдумывать, я просто скажу, что приплыла на нем. Уплыть я могу тоже на нем, если мне лень будет плыть вплавь. Бабушка никогда не дала бы мне лодку, чтобы переплыть на косу. И я понимала, что дело тут не только в том, что лодок мало, а отдыхающих много, как она говорила (лодок было вполне достаточно), а скорее в том, что она не доверяла мне лодки, потому что боялась, что я с ней не справлюсь. Бабушка никогда не ходила на пляж, не купалась в Волге. По-видимому, она боялась воды. Во всяком случае мне так казалось. Мои ноги коснулись дна. Я вышла на берег и побрела к ближайшей луже, глубину которой я уже знала. На самом глубоком месте она достигала моей груди. Но я не полезла так далеко. Я зашла туда, где мне было приблизительно по колено и улеглась в теплую, как парное молоко, воду. Поначалу после Волги мне показалось, что я окунулась в ванную, но потом я начала нагреваться и вода стала казаться более прохладной. Я вылезла из лужи. Окинув взглядом косу и подумав, что можно сделать дальше, я пошла в сторону «Ветерка» Меня привлекли белые хлопья тополиного пуха, которые как снег покрывали весь берег за исключением песка по другую сторону небольшой протоки, отделявшей косу от островка, казавшегося мне продолжением этой косы. Я знала, что в этой протоке очень сильное течение, но я также знала, где находится брод, соединяющий островок с косой. Там было неглубоко, примерно по пояс, но я не была уверена, что смогу удержаться на этом броде: дорожка была не широка, и течение могло меня снести. Наверное не стоило испытывать судьбу и вновь пытаться перейти протоку вброд. Надо было сразу плыть. Но для меня это как игра: удержусь или не удержусь? Не удержалась. Как всегда. Течение снесло меня. Оно несло меня по протоке между островами, и мне было очень весело. Выплыв, я пошла по песчаному берегу. Песок жег мне ноги. Огонь, казалось, проникал через пятки до кончиков волос. Мне было горячо и жутко приятно. Пройдя песчаный берег, я наступила на лопух мать-и-мачехи. С одной стороны он был твердым и холодным, но, если перевернуть лист, открывалась взору светло-зеленая, мягкая и теплая поверхность этого замечательного растения. Оно всегда манило меня своим двуличием. Темное, скользкое, холодное сверху и светлое, мягкое, теплое внутри.