Я позвонила бабуле и объяснила произошедшее. Сначала она ругалась, требуя вернуться домой, но, когда услышала, что рядом отец Маши, смягчилась. Да и в чем бы я пошла? Мое платье мокрое, висело на веревке.
Потом мы пили чай и ели пиццу. Александр вручил мне шикарные подарки, цветастый платок для бабушки и необыкновенный, ручной работы браслет, созданный руками аборигенов. Стеклянные бусины разных оттенков сверкали на свету. Не буду его снимать, очень красивый!
Еще несколько раз я замечала пристальный взгляд отца Маши, но отбросила глупые мысли, решив, что это простое сочувствие. Он ласково провел по моим пальцам, когда надевал браслет, а потом я незаметно выскользнула из его руки. Хотя, как ни странно, мне было приятно его внимание. Почему-то я ощутила расположение к этому взрослому мужчине. Скорее всего, я доверяла ему как отцу лучшей подруги. А что еще? Какое у меня должно быть к этому отношение? Я же для него как дочь.
В спальне, где я осталась ночевать, Александр дал чистое белье. Он пообещал, что утром сам отвезет меня домой, хоть я отказывалась. Пожелав друг другу спокойной ночи, мужчина пошел к выходу. На пороге комнаты он остановился и снова окинул меня пронизывающим взглядом темных глаз. Я назвала его Александр, но он не захотел, чтобы так официально.
– Просто, Саша, – сказал он. – Можно Саня, можно Шура…
– Лучше, Саша, – я улыбнулась.
– Ну, значит, так, – кивнул он и тоже улыбнулся, превращаясь из медведя в привлекательного мужчину.
Я легла спать, утопая в душистом белье. В душе стало отчего-то радостно. Мне очень давно не было так легко, со смерти родителей. Я погладила подарок Саши и крепко уснула.
Утреннее солнце подняло меня своими лучами, скользящими по лицу из открытого окна. Я потянулась, и снова внутри появилось ощущение праздника. Вскочив с постели и накинув Машкин халат, я побежала умываться. Все еще спали. Мне пришло в голову состряпать завтрак. Что я и не преминула сделать.
В холодильнике Марии обнаружила десяток яиц в картонной коробке и пару подгнивших с одной стороны томатов в овощнице. Быстро сообразила яичницу с помидорами, добавив немного соли и перца. Обжарила подсохший хлеб, тоже оказавшийся в хозяйстве. Завтрак был готов, и я пошла проверить, как там платье.
Мой наряд просох, но оказался безвозвратно испорчен. Ткань изменила цвет, став из ярко-желтого, каким-то серым. Фалды юбки опали бесформенными кусками, корсет перекосило. Скорее всего, его нельзя было стирать в машинке, но кто же знал. Я с грустью разглаживала на коленках испорченное платье. Вот и накрылся мой выпускной. Мне не в чем на него идти. А сшить новое бабушка не успеет. Бал уже завтра.