Все время, пока я вожусь с одеждой, девица не сводит с меня глаз. Стоит, не помогая, только брезгливо кривит губы.
– Почему ты так смотришь на меня? – не выдерживаю я. – Я тебя чем-то обидела?
– Чем ты можешь меня обидеть, жалкая рабыня? Если оделась, тогда обувайся и иди – господин Лазарис ждет тебя, – шипит девица.
Кидает мне под ноги какие-то тапки, потертые и ужасно грязные на вид, словно их по очереди носило несколько поколений. Наверное, так и есть – кто будет озадачиваться новой обувью для очередной рабыни? С одной сняли, отдали следующей, да и после нее кто-то будет носить…
– А ты, значит, не рабыня? – я окидываю взглядом девушку, которая почему-то не уходит. Так и стоит, кривя губы и внимательно меня разглядывая.
Да, одета она не в такую дерюгу, что выдали мне, а в нежно-розовую тунику до колена. На ногах у нее изящные сандалии с цветными ремешками. На левой руке тонкий серебристый браслет.
– Сама не видишь, бестолочь, кто перед тобой? – девушка задирает нос и поправляет гладкие темные волосы, красиво лежащие по плечам. Интересно, а какие у меня волосы?
С трудом удерживаюсь от того, чтобы не начать ощупывать голову – до этого момента я почти не задумывалась о том, как выгляжу. Понятно лишь, что очень худая. И груди нет, одни ребра, как сказал приятель Ганиса. Или я точная копия той девочки, что была в моем сне?
– Послушай, я не из этих мест и ничего не знаю о том, как тут жизнь устроена. Вижу, что ты девушка не только красивая, но и умная, вот и спрашиваю, – произношу это мирным тоном – буду ласковой, как советовал лекарь.
– Я любимая женщина господина Али, – гордо произносит девушка. Оскаливает белоснежные зубки и угрожающе произносит: – Если только посмеешь начать вешаться ему на шею, пожалеешь!
Делает ко мне шаг, когда я пытаюсь подняться с кровати, и с силой толкает в грудь. Я опрокидываюсь назад и со всего маху бьюсь затылком о каменную стену. В глазах темнеет, и я опять улетаю в беспамятство. Последняя мысль о той, что просила меня жить. Прости, девочка, похоже, я не справляюсь…