Все трое обращают внимание на нее.
Горин все такой же худощавый и белокожий.
Одар, напротив, настоящий медведь. Здоровый, плечистый, усатый. Физиономия в шрамах, один в опасной близости от глаза.
Одар внешне – настоящий бандит и головорез, но Октавия знает, что это впечатление обманчивое. Ну, по крайней мере, отчасти.
Агата же выглядит даже младше Октавии. Определенно одна из самых молодых капитанов, но у колдунов постоянно все не так, как у обычных людей.
Невысокая, тонкокостная, белокожая и кучерявая. Агата, пожалуй, на вид даже моложе своего возраста. На ее запястье кожаный браслет с ярким камнем синего цвета. Здоровенный. Какая-то магическая штука, но Октавия в этом ничего не понимает.
Агата поднимает руку.
– Октавия!
В детстве они хорошо общались, пока у Агаты не проявился магический дар.
Одар бросает на Октавию сердитый взгляд.
– Чего такое?
Намекает, что они заняты. Будь Октавия помоложе – убежала бы отсюда с извинениями, но сейчас ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на лице не дрогнули.
– Срочное дело. Очень срочное.
Одар кивает.
– Хорошо.
Горин раздраженно вздыхает.
– Я зайду позже.
Горин выходит, попутно кивая Октавии.
Она провожает его взглядом. Думала, расскажет все трем капитанам, но даже рада, что Горин вышел. Одар ей больше по душе.
Женщина заходит, закрывает дверь.
– Из-за соглашения спор?
Одар шумно выдыхает. Да, этот спор явно не для посторонних ушей.
– Знаешь уже, что про соглашение разговоры идут?
– Да. Фавий был на встрече.
– Правда? Горин не сказал.
Октавия пожимает плечами, а Одар продолжает говорить.
– В общем Горин, Нунтих и Илистий за подписание соглашения. Через несколько дней мы встретимся для голосования.
Одар произносит это мрачно, а Октавия чувствует, как у нее крутит живот.
Была какая-то надежда, что это хитрый план чернокрылых, но… Неужели они и правда собираются сдаться? Ведь любое мирное соглашение – это признание поражения.
– И… И что делать? – произносит она как-то даже растеряно.
– Хер его знает. Если отказаться, то расколоть Черное Движение? Начать новую войну, но уже со своими. Мне, да и Агате тоже, это не по душе, но если так решит большинство…
Октавия чувствует, как злоба давит на виски. Она сжимает руку в кулак. Ощущает, как ногти неприятно впиваются в не по-девичьи грубую кожу ладоней. Пытается сжать еще сильнее, чтобы боль стала острее, словно это может как-то помочь.