– Я никогда этого не писал. Никаких идей об уголовной ответственности за ханжество, никаких борделей в центре города, никаких рынков удовольствий. Это не моё.
Алина усмехнулась, но не издевательски, а как человек, который слышит возражение, на которое у неё давно готов ответ.
– Правда? – спросила она, глядя ему прямо в глаза. – А как же твои рассказы? Ты ведь сам создал эти миры. Помнишь «Гармонию пяти солнц»? Или «Город, где сбываются желания»? В них были описаны общества со свободными нравами, с культурой, где эротика была частью жизни, а не чем-то постыдным. Ты сам говорил, что искусственные запреты губят людей. Эти идеи стали основой для нас.
Кирилл вздохнул, покачав головой.
– Это были фантастические рассказы, Алина. Придуманные миры. Это не значит, что я хотел воплотить это в реальной жизни. Это были эксперименты с идеями, с человеческой природой. Художественные исследования, не больше.
– Но они стали вдохновением, – возразила Алина. Её голос звучал твёрдо, как будто она защищала непоколебимую истину. – Твои миры показали, что люди могут жить свободно. Что можно убрать страх осуждения, убрать лицемерие, и всё равно сохранить порядок. Да, мы адаптировали твои идеи под реальность, но именно ты дал нам это направление.
– А кто решил, что это правильный путь? – Кирилл резко повернулся к ней. – Почему кто-то взял мои рассказы и превратил их в закон? Я писатель, Алина, а не законодатель.
Она не отвела взгляд, её лицо оставалось спокойным.
– Потому что ты вдохновил людей, – ответила она. – Твои идеи были радикальными, но в них была правда. Они дали нам надежду, что можно жить по-другому. И мы построили это общество. Ты стал для нас идолом, Кирилл. Ты дал нам идею нового мира.
– Я дал идею, но не систему, – парировал он. – То, что я вижу, – это не свобода. Это искажённая версия того, что я писал. Мои рассказы были об уважении к человеческой природе, а не о превращении всего в рынок.
Алина вздохнула, будто ей надоело это объяснять.
– Может быть, ты этого и не хотел, – сказала она. – Но идеи живут своей жизнью, Кирилл. Ты вдохновил мир. А как мир интерпретировал это вдохновение – уже не в твоей власти.
Кирилл отвернулся, снова оглядывая площадь. Люди смеялись, спорили, покупали товары, заходили в здания с яркими вывесками. Всё выглядело упорядоченным, как он и любил описывать, но одновременно хаотичным в своей откровенности. И где-то внутри он чувствовал, что Алине было трудно возразить.