Все согласились. Действительно, в моей комнате разместить троих человек было бы проблематично, тем более так, чтобы хотя бы на вид походило на обычный разговор на равных. Кому-то точно будет некомфортно, и, учитывая, что пришли ко мне, предполагаю, кому именно. В конце концов, это шесть лет назад все смотрели на меня как на маленького бедного ребенка, пережившего ужас и избежавшего смерти. Сегодня ситуация сильно изменилась, и я не могу даже предположить, до чего все может дойти.
– Меня зовут Эрнст Орвик. – представился мужчина явно не моложе сорока – Полагаю, ты осведомлен о последних новостях.
Старший перешел сразу к сути. Второй мужчина, еще достаточно молодой и, судя по всему, неопытный, молчал, но настойчиво сверлил меня взглядом, отчего становилось еще более некомфортно.
– Матс?
Я ответил несколькими короткими и резкими кивками, стараясь отвлечься от назойливого взгляда.
– Хорошо. Тогда сразу к делу – что ты думаешь по этому поводу? По поводу убийства Филипа Хоконсена.
Эрнст уточнил про Филипа, хотя все понимали, что этого не требуется. Видимо, из-за того, как я вздрогнул, услышав знакомое имя, мужчина не торопил меня с ответом. Откровенно говоря, отвечать не хотелось совсем. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
– Раз Вы спрашиваете, ничего хорошего.
Озвучил я свои мысли. Разумеется, если бы не пришли и не спрашивали, в целом, про убийства, тем более детей, трудно думать что-то хорошее, но, по крайней мере, конкретно для меня и ничего плохого в обычных ситуациях нет.
– Ты предполагаешь, кто это мог быть?
Меня порядком достали его вопросы. И так понятно, к чему клонит мужчина, зачем озвучивать то, что для нас всех очевидно? Но, раз они пришли, видимо, скоро это станет очевидно для всех. Или, может, новости о том, что никаких следов найдено не было, и по всем предварительным оценкам это убийство – дело рук того же маньяка, о котором ранее все говорили, уже распространились в утренних СМИ.
– С момента похищения предполагал – признался я – Как только увидел фотографию того мальчика в новостях.
– Ясно… – офицер перевел взгляд на своего коллегу, с минуту размышляя над дальнейшими словами, но потом снова вернулся ко мне – Матс, ты можешь нам что-то рассказать?
– А?
Что они хотят услышать было и вправду непонятно. Что-то рассказать… Почему в вопросе нет абсолютно никакой конкретики? Я даже среагировать не успел, как в голове уже начали всплывать воспоминания вчерашнего дня, позавчерашнего, когда мы нашли Филипа и даже двухнедельной давности, когда я узнал о его пропаже. А, может… Да, нет. Он точно не намекал на мою возможную причастность! Это просто нелепо.