Маат вытащила перо из повязки и прикоснулась к поверхности воды между нами. От места соприкосновения стало разрастаться светлое пятно, в котором, как на экране, появилась картинка. Я увидела львиноголовую статую и себя рядом с ней. Вот я прикасаюсь к камню, убираю руку, поглядываю с испугом по сторонам, немного пятясь. Вот опять подхожу почти впритык к изваянию и, постояв, протягиваю руку, прикасаясь к знаку «анкх». По моему телу и статуе пробегает еле заметная искра. И вот тело начинает медленно оседать. Подбегают люди. Кто-то, приподняв голову, подставляет к губам бутылочку с водой. Мои глаза открываются, я что-то смущенно говорю. Меня аккуратно поднимают. Смена кадров убыстряется, я уже в каком-то медпункте, где мне мерят давление.
Если смотреть со стороны, то там я выглядела вполне нормально. Как зомби себя не вела. Даже успевала что-то писать на мобильнике, с которым уже давно почти не расставалась.
– Ну хорошо, – отведя взгляд от «кино», произнесла почти примирительно, – мою Ка переместили и отдали вам. Зачем?
– Я сама забрала твою Ка.
– Насколько понимаю, это была Сехмет. Вы можете пользоваться чужими статуями? Египтологи считают, что каждую посвящали определённой богине.
В этот момент голова Маат подёрнулась дымкой, и вместо человеческого лица на меня смотрела львиная морда. От негромкого рыка над её гривой возник небольшой огненный диск, на котором «плавала», перетекая из края в край, змея.
Вода вокруг стала явственно нагреваться и почему-то начала краснеть. Пта взял супругу за руку и нежно поглаживая, принялся шептать ей что-то в львиное ухо, которое смешно подёргивалось.
Диск над её головой погас и исчез. Львиная морда уменьшилась, превращаясь в кошачью. Мужчина аккуратно провёл рукой по мордочке и поцеловал носик.
В этот момент вода вернула свой прежний цвет и температуру, а голова богини обрела человеческие черты. Улыбнувшись, супруг впился поцелуем в её губы.
– Кхм-кхм… – решила обратить на себя их внимание.
– Другие моральные ценности и то, что считается добродетелью, – ответила женщина на его вопросительный взгляд, высвободившись из объятий мужа.
– Это что получается… Маат, Сехмет и … Баст, если не путаю… – одно и то же лицо?
– Лица у нас как раз и разные, – возмутилась богиня, – ты разве не разглядела?
– Это идиома, – сообщила возмущенно, – я хотела сказать, что все три богини – Вы и есть?