Но я стоически выдержала сначала бритьё головы, потом все положенные косметические процедуры. В этот раз мне на выбор принесли несколько париков. Скорее всего, доставили с корабля. Выбрала более короткий, с меньшим количеством украшений (мне это всё на себе носить). В специальное же углубление на макушке положили благоухающий конус.
Одна из девушек хотела было подать мне отполированное серебрёное зеркало, но я отказалась. Пока ещё осознавать себя в чуждом отражении не готова.
Одеяние сегодня было особенно красочным – небесно-голубым. Всё тот же лён прекрасной выделки и почти прозрачный.
Ну вот и всё, можно идти завтракать… а, нет. Несут украшения. Браслеты на предплечья и кисти рук, кольца почти на каждый палец и неширокий усех7 с головами ястреба по краям. Это ожерелье по сравнению с теми, что видела на богах, было намного скромнее.
Наконец девушки кланяются, приглашая пройти на скромную террасу. Здесь меня ожидает хозяйка. При моём появлении та падает на колени, уткнув голову в пол.
– Вы можете её отослать, – слышу я шёпот неожиданно появившегося за моей спиной Аапехти.
– Мы гостим в её доме, это неудобно.
Жрец посмотрел на меня удивлённо. Кивнув каким-то своим мыслям, продолжил:
– Если будете говорить с ней сами, то этим окажете великую милость.
– Мне теперь что, через кого-то постоянно с людьми общаться? Да и лишить хозяйку завтрака… в её же доме…
– Скажите ей, что позволяете подняться и разделить с собой трапезу, – заявил жрец, явно не испытывая одобрения происходящему.
Повторив подсказку, с важным видом устроилась в плетёном кресле, слава богу, без всяких дыр. Дама при этом расположилась на полу, застеленном ковром. Рабыни подложили под неё ещё несколько небольших ковриков для мягкости. Слева для удобства поставили свёрнутый из чего-то чурбачок, на который та оперлась.
Хозяйка оказалась женщиной под сорок, полненькой и круглолицей. Широкий чёрный трёхчастный парик придавал ещё больший объём её голове. Плиссированный верхний халат был чисто белым. Ожерелье менат, состоявшее из многочисленных нитей с круглыми бусинами синего и бирюзового цвета, украшало её грудь. По центру нитей свисал манхет, к которому они крепились. Выполнен тот был в виде стилизованного женского торса, завершающегося коровьей головой с рогами.
Рядом с ней опустилась на ковёр Пия. И раз она сделала это, ничего не сказав, то, скорее всего, мы всегда вместе принимаем пищу.