– Не привлекался и не замечен! – моментально отреагировал пациент.
– Как же, – проворчала весталка, – знаем мы вас знаменитостей.
– Ну, так что там у меня с прошлым и будущим, – нетерпеливо выспрашивал Додон.
– С прошлым-то мне все ясно, – ответила Айнэнэ́, беря с блюда печатный пряник, – А вот будущее твое меня пугает до усрачки.
Царь побелел до кончиков пальцев.
– Что меня ждет? – в ужасе прошептал он.
– Завтра узнаешь. А теперь выпей вот это зелье и ложись спать.
С этими словами ясновидящая женщина дала царю кубок в котором клокотило какое-то пойло. Царь не стал возражать, покорился судьбе и испив роковую жижу, тут же уснул.
Во сне ему привиделось, будто он стоит в чистом поле без штанов и с шарманкой на плече. Типа нищенствует. В гневе Додон размахнулся и шарахнул шарманкой стоящий неподалеку рояль. Несчастные инструменты издали жалобные звуки.
На утро император проснулся бодрый, как огурец, будто и не пил никакой сивухи с вечера. Продрав светлы очи и выскочив из чулана, Додон огляделся вокруг и тут же не досчитался многих предметов старины. В числе прочего куда-то запропастился любимый парадно-выходной рояль с педалями из слоновой кости. Именно на этих педалях виртуозно играл царь во время пышных приемов. На месте рояля валялись обломки шарманки. Сон явно был в руку.
– Видать бомжи в дом залезли, пока я спал, – подумал Додон, почесывая затылок.
Гостей дома не было. Кучерявая Айнэнэ́ с позолоченными до локтей руками вместе со своим табором ускакала на рассвете. По-английски, не попрощавшись. А вообще с уездом бродячих гостей все поменялось в доме. Стало светлее и просторней. Даже дышать стало легче.
– Хоть развернуться стало где, – с удовольствием крякнул царь.
Однако ж мысль о вороватых бомжах, могущих вернуться, глубоко запала в голову царю. Убоявшись повторения трюка с пропажей вещей, Додон велел обнести дворец железным забором с колючей проволокой. И только после это стал спокойно жить поживать, да добра наживать.
Впрочем спокойствие длилось недолго. За неделю такой жизни царь изорвал десятеро штанов, лазая по государственным делам через забор туда и обратно. Да и народ стал ворчать. Особенно ворчливым оказался посадский люд. Те, кто жил за пределами дворца.
– Этак портков не напасешься, лазивши на работу и с работы каждый день. – возмущался народ, – вся получка на заплатки уходит.