–"Интересно, какое оно будет, это "завтра", будет ли оно отличаться от "сейчас" или же будет таким как неделю назад?"—подумал про себя Ганс, оглядывая темные улицы.
Париж начинал оживать огнями, вывески небольших магазинчиков-кафе, свет в окнах домов-все оживало. Фонари дрожали мягким светом, как звёзды, освещая пустынные улицы с обветшалыми серыми фасадами. В окнах домов мелькали силуэты чужих жизней,в каждом из них свои радости, переживания, свои проблемы, своя история. Направившись по мосту, в свете мелькающих фонарей, в глухом одиночестве, Ганс свернул на бульвар, где на углу тускло светилась вывеска кафе. Время успело стереть с его фасада былую красоту: краска на вывеске облезла, оставив неразборчивые очертания букв, запылённые окна едва отражали и без того слабый свет. Наконец подойдя к кафе, он встал перед входом, вздохнул и потянулся к дверной ручке. Дверь скрипнула и тёплый воздух, пропитанный запахами кофе, табака и лёгкой сырости, окутал Ганса.
Кафе выглядело как место, где время остановилось с началом войны. Оно было небольшим, но интерьер хранил уютные черты довоенной жизни. Потемневшие от времени деревянные панели стен с вмятинами и царапинами могли бы рассказать, о тысячах судеб, каждого посетителя, что были тут. Маленькие столики с дубовыми столешницами и тяжёлыми металлическими ножками стояли рядами, как солдаты, отслужившие своё. У одной из стен стояла узкая стойка из потускневшего дуба с рядом высоких табуретов. Позади – полки с бутылками дешёвого вина, абсентом и несколькими банками консервированных оливок. Люстра в центре зала была низкая, с несколькими огарками лампочек, едва освещающих помещение. Свет был тёплым, но тусклым, создавая на стенах мягкие тени. Возле окон тянулись простые деревянные скамьи с истёртыми бархатными подушками. Запотевшие стёкла окон покрылись тонким слоем инея, который размывал очертания улицы, делая кафе ещё более замкнутым. Снаружи звучали редкие шаги прохожих и невнятные голоса, но здесь, внутри, царила тишина, нарушаемая лишь приглушённым звоном чашек и редкими словами официантки.