Она вошла в подъезд, позвонила в квартиру на первом этаже. И тут ей повезло: словоохотливая старушка рассказала всё, что ей было нужно. Ольга сделала пометки в дорогом ежедневнике изящной ручкой (подарок шефа к профессиональному празднику) и вскоре оказалась у квартиры Вероники. Глубоко вздохнула и позвонила в дверь. На её лице сияла непринуждённая улыбка, и она готова была лицедействовать.
Спустя ещё час она вернулась в торговый центр, забрала из камеры хранения пакет с одеждой, смыла в туалете косметику, переоделась. И отправилась домой. Только в такси заметила, что у неё дрожат руки и гулко стучит сердце.
Целый день она крепилась, молчала. А вечером не выдержала, пришла на кухню к матери и устало сказала:
– Представляешь, в день своей гибели он пообещал своей любовнице уйти от нас. И ещё они называли меня между собой мышью. Но ведь он сам когда-то сказал, что ему нравится моё лицо без косметики.
Софья Васильевна горестно вздохнула.
– Ты знала? Знала?
И ещё что-то кричала, а мать тихо отвечала. Возможно, они бы поссорились, но тут вошла Леночка.
Постепенно жизнь в их женской семье стала спокойной и размеренной. Ольга вышла на работу. Леночка стала ходить в школу. Она как-то и не заметила: исчезли все фотографии отца, кроме маленькой в глубине серванта.
А спустя два месяца мама уехала в командировку на два дня. Странное совпадение: именно в эти дни в областном центре появилась красивая пара: высокий широкоплечий мужчина и невысокая блондинка в ярком наряде. Они жили в съёмной квартире, гуляли в парке, ели в ресторане. Любопытная старушка на лавочке у подъезда так и не смогла выяснить, кто они. Никто о них ничего не знал. По крайней мере, они так думали.
****************************************************
Все три месяца заточения в отеле Кругловых волновал ещё один вопрос: что им делать, если руководство уволит их за прогулы?
– Станем челноками-профессионалами, – шутила Людмила.
– Нет, я тебя больше никуда не отпущу. Будешь реализатором на рынке. А я, как ослик, буду доставщиком товара.
– В сталинские времена нас бы в лагеря сослали, как злостных прогульщиков. Тогда даже за опоздание на работу арестовывали.
– Ну я не думаю, что всех арестовывали. Может быть, одного разгильдяя – другим в назидание. Зато приучили народ к дисциплине.