И однажды, уже весной, не выдержал, написал записку и тайком подсунул в раздевалке ей в портфель.
Это была даже не записка. Это было письмо или послание. А в нём и восхищение её красотой, и его страдания, и надежда на взаимность, и бесконечная любовь к ней. Нет, о любви прямо не написал – не хватило смелости. Просто закончил цитатой из стихотворения классика.
На следующий день шёл в школу с трепетом. Она стояла широком школьном крыльце, такая прекрасная и любимая. Она улыбалась ему. Рядом стояли ещё какие-то её одноклассники. Но она смотрела только на него! И когда он приблизился, Кристина окликнула его. Он остановился, думал сейчас она подойдёт к нему. Но она вдруг громко спросила:
– Круглов, это ты написал мне письмо?
Сергей кивнул. А Кристина повернулась к окружающим её одноклассникам:
– Он восхищается моей красотой. Он готов на подвиги ради меня!
Все рассмеялись.
– А ты себя в зеркало видел? Да мне стыдно с таким карликом даже рядом стоять.
Её лицо исказила презрительная гримаса. Окружающие вновь засмеялись, загоготали, заржали, захлопали в ладоши. Сергей развернулся и побежал. А вслед ему донеслось:
– Не смей за мной таскаться, коротышка. Не приближайся ко мне.
Серёжа долго бежал, потом, когда школа осталась далеко позади, перешёл на быстрый шаг. А потом ноги сами вывели его на пустырь, и он уже медленно пошёл к «долгострою». Ещё совсем недавно он с пацанами играл здесь в казаки-разбойники и знал много укромных местечек. Вот в одно из них он и забился. Сел на какой-то ящик, обхватил голову руками, съёжился. Ему казалось, что его отхлестали по лицу, а потом облили чем-то гадким. «За что? Почему она так? – бились в голове настырные мысли. – Всё. Жизнь закончена. Остаётся одно – умереть».
И он представил, как поднимается вверх, до последнего этажа, становится на край и прыгает вниз. Он явственно представил себе мёртвое тело на груде строительного мусора. Потом кладбище, толпа народа, а в центре гроб. Все рыдают.
И тут где-то над ним, или за стеной услышал едва различимые голоса:
– Вдруг и правда сиганёт? Надо нейтрализовать.
– Да не будет он прыгать. Умный ведь парень.
– Эмофон прямо зашкаливает. Вмешиваемся?
– Нет, подождём ещё…
Сергей встал, осторожно вышел из укрытия, на цыпочках поднялся наверх, осмотрелся: никого нет.
«А кто же тогда разговаривал? Они что? Обо мне говорили?»