Возможно, кому-то стало плохо, и дежурная лекарка прошлась по этажу внепланово. Всякое бывает…
Я развернулась, чтобы вернуться в палату, но краем глаза в конце коридора увидела темную фигуру.
Она мелькнула – и пропала за поворотом.
Дыхание сбилось с ритма. Не давая себе шансов испугаться еще сильнее и передумать, я рванула вперед. За поворотом коридор кончался тупиком и, зная это, я туда почти не ходила. Весь этаж был отдан под палаты, так что я старалась не быть сволочью и не беспокоить тех, кому и так несладко.
Сейчас одна из дверей оказалась открыта.
– Тебе туда не надо… – пробормотала я. – Не надо.
Интуиция об этом так и кричала, не нужно быть прорицателем, чтобы догадаться: если что-то темное ночью зовет тебя за собой, бежать надо в противоположную сторону!
Но почему-то этой силе оказалось почти невозможно сопротивляться. И когда все та же черная рука показалась из проема, отчасти меня охватил страх, а отчасти – желание немедленно войти и покончить с пугающей неизвестностью.
Это палата. Просто палата, и все. В крупнейшем лекарском доме Флеймгорда столько магов, что он едва ли не самое безопасное место после дворца. Ни одна крупица не проскочит без ведома лекарей!
С другой стороны, должно быть, концентрация магии здесь сумасшедшая. И наверняка бродят какие-нибудь неупокоенные духи или что-то такое.
Я просто загляну – и сразу уйду! Вдруг кому-то нужна помощь? Это куда вероятнее, чем злобное зло, притаившееся в палате с целью сожрать беспомощную Коралину.
Сначала я заглянула издалека, но ровным счетом ничего не увидела. Палата оказалась совершенно пустой. Никто не умирал, не молил о помощи, не проводил тайные темные ритуалы и вообще не подавал признаков жизни. Чуть осмелев, я прошла внутрь.
– Эй… здесь есть кто-нибудь? Вам плохо?
Никакой страх не сравнится со смесью злости и жалости, которая охватила меня, когда стало ясно, чья это палата. Мне следовало развернуться и бежать, но я, как зачарованная, смотрела на Даркхолда ван дер Грима. При виде него от жалости дрогнуло бы сердце даже самой отъявленной сволочи на свете.
Ему сильно досталось. Вместо обычной постели лекари держали его на потоках воздушной магии, чтобы обожженная кожа не соприкасалась ни с какими поверхностями. От некогда пугающих, но все же по-своему красивых, крыльев остались обгоревшие хрящи. На спину было страшно смотреть, и я старалась этого не делать.