– Саймон!
– Пенгане матре! Чингадо!… Их де путте, мазафака!!! – он что-то еще неразборчиво кричал. В конце концов, докричался до того, что выдохнул и более менее разборчиво крикнул: – Бобер курва!
– Всё так серьезно? – девушка пригрела к себе его неугомонную левую руку.
– Ага… серьезно мозги потерял. Вон, можешь соскрести остатки со стены. А до этого голову потерял! Болтун чертов! Ну потерпи ты этих шизиков, я же всегда ему говорил. Если уж зовешь «всяких», то не лезь к ним. Потерпи и выгоняй грязными тапками. Но нет! Надо же вставить свои пять копеек…
– Ну это же рейтинги, Саймон. Ток-шоу без шоу не бывает. – девушка обняла чужеземца.
– Ага, рейтинги… Достучался до небес, старый дурень? – от объятий он успокоился и на секунду прикрыл глаза. – Кем же мне его заменить? – глаза открылись.
В восьми метрах от него стоял пухляш в коричневой куртке с капюшоном, со скромным интересом наблюдавший за ними. Саймон, не моргая, вцепился в него глазами, и честное слово, как будто вёл с ним беседу. Письмецов, конечно, об этом не подозревал, а Саймону и не надо было.
– Кто это? – спросил чужеземец, и не ожидая ответа, семенящее двинулся к парню. Саймон продолжал добывать информацию, веря, что глаза могут больше рассказать о тебе, чем ты сам. Дойдя до пухляша, он вынес вердикт.