Сломанные ребра, минимум два. Нога, вроде, не сломана, но колено распухло. Скальпированная рана от падения на затылке. Разбитый нос и сломанный зуб. Дар даёт возможность почти не чувствовать боль в моменте. Вот уж действительно повезло, что ногой не прилетело в ожог – эту боль он бы ощутил в полной мере. В целом, делов-то минут на пятнадцать в тишине, лежа на асфальте. Мелочи для опытной мрази, не первый раз избиваемой на улице добрыми людьми.
Каждый, кто узнает о закулисье, в котором можно в секунды исцелить любую болезнь, найдёт или денег, чтобы воспользоваться, или достойный повод мстить за то, что воспользоваться не получается. Именно поэтому даже доноры не знают, чем занимаются их мучители. Им почему-то намного легче думать, что их страдания приносят садистское удовольствия, а не исцеляют кого-то другого. Несправедливо, что их режут, а кому-то новое зрение или здоровенькое сердце.
Церковь Епископа Софрония – один из множества закрытых приходов, несущий своим прихожанам чудо исцеления. Кто-то назвал бы их сектантами и был бы не так далёк от истины. Прихожане, из тех кто истинно верит в проповеди, считают себя одной из конфессий христианства. Одна из многих автокефальных ветвей, зародившаяся в конце двенадцатого века. На самом же деле их вера строилась на порабощенных язычниках, которых первыми повстречали новгородские речные пираты – ушкуйники. Возвращаясь с набегов, они рассказывали о безумных воинах, лишь внешне похожих на людей. Прямо в бою на них заживали любые раны, и даже отрубленная рука могла прирасти обратно. Поражающие своей неутомимостью они, казалось, лишь становились сильнее с каждым убитым пиратом.
Те, кому посчастливилось выбраться живыми после встреч с дикими племенами, рассказывали, что их раны исцеляли лишь лёгкими касаниями, и вместе с тем проходили даже самые застарелые недуги. Истории о чудотворных северных шаманах манили людей в Новгородские земли. Целые группы уходили вдоль рек в поисках исцеления, но живыми возвращались лишь единицы. Вернувшиеся рассказывали об ужасах тайги и отговаривали прочих идти в паломничество, но желающих было не остановить. Так продолжалось, пока церковь не взялась за искоренение ереси. Хоть это потребовало многие сотни лет и тысячи жертв, но в наши дни потомки язычников всё-таки служат на благо церкви. По всей стране продолжают рождаться дети с каплей древней крови, несущие в себе дар. Духовенство клеймили их в обряде посвящения, как рабов, чтобы они не могли скрыться от инквизиции. На проповедях пастве же их представляли не иначе, как мразями и призывали относится к ним с презрением, чтобы они не забывали своё место.