– Я слышала, что ты попросила аванс, и тебе его выдали. Делись! – сказала управляющая, вытягивая ладонь.
Я сунула руку в карман и сжала купюры, готовая сражаться за них.
– Мне очень нужны эти деньги, чтобы помочь маме. Я вам потом отдам, – сквозь зубы проскрежетала я.
– А как же слово аристократа? Ничего не значит? Я так и думала, что все вы обманщики и только прикидываетесь высшими. Правильно короля Габриэла приговорили, он перестал соблюдать законы.
Мой отец нарушил кодекс тёмных, послал своих советников грязными словами прямо на заседании правительства и пошёл кататься на лошади, помял цветочные клумбы с редкими саженцами, которые росли в королевском парке, а затем пил пиво в трактире. В общем, нарушил несколько пунктов кодекса. Он больше не мог быть королём, а сына у него не было, только я, единственная дочь. И тогда, несмотря на мой договорной брак с герцогом Витто, во дворец слетелись охотники на мою руку, сильнейшим из которых был король Ирсланда – Тир, он выдвинул себя временным правителем, и никто не мог воспротивиться. Тир мечтал закрепиться на троне Валлирии, сделав меня своей женой. Герцог Витто, которому я была обещана, испугался и тут же отошёл в сторону. Но надежды он не терял, и держал меня на короткой верёвочке, иногда подкидывая немного денег. Витто надеялся, что временный срок Тира скоро истечёт, и тогда он быстренько женится на мне и сядет на трон, который ему обещал мой отец. Витто заставлял меня испытывать чувство долга, а я, как аристократка, не могла пользоваться чужими благами просто так, и морально готовилась рано или поздно выйти за него замуж. И в тот же вечер утопиться, потому что принадлежать ему я не желала с того самого дня, как отец объявил о помолвке. Так что отчасти я рада, что ударилась в бега, – по крайней мере, я свободна. Но слово аристократа для меня не пустой звук, на нас держится мир, на законах, которые мы поддерживаем, сами соблюдая их в первую очередь. И оттого, что мой отец совершил плохие вещи, я вдвойне должна поддерживать честь семьи.
Я глубоко вздохнула, разжимая кулак в кармане, достала купюру и протянула госпоже Рут.
– О, славная девочка держит слово, – проворковала она, убирая деньги в карман.
Я приблизилась к детям и присела рядом на ковёр, погладила по головке Кэти, провела по спинке Мэри, она кусала мячик, слюнявя платьице. Кэти же обводила пальчиком цветы на покрывале, свисающем с кресла. Кажется, малышка уже что-то понимает в искусствах, надо дать ей цветные карандаши и научить рисовать.