– И еще, – Алексей снова посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде промелькнула какая-то робкая надежда, словно он ждал от нее какого-то знака, какого-то одобрения, – я всегда боялся, что меня не полюбят настоящего, что меня полюбят только за то, каким я кажусь, а не за то, какой я есть на самом деле, что если я открою кому-то свою истинную сущность, он отвернется от меня, что я останусь один со всеми своими страхами и слабостями, что я не достоин любви.
Он замолчал, и наступила тишина. Но эта тишина была уже совсем другой, не такой напряженной и тревожной, как раньше. Она была тишиной понимания, тишиной взаимного принятия, тишиной, в которой два человека, наконец, смогли увидеть друг в друге не маски и притворства, а истинные чувства и переживания, в которой они смогли найти свое отражение.
Мария сжала его руку в своей, и в ее глазах отразились его собственные страхи и сомнения, словно она смотрела в зеркало и видела себя. Она вдруг осознала, что их жизни, несмотря на всю их непохожесть, очень похожи, что они оба несли в себе боль и разочарование, что они оба боялись открыться и довериться, что они оба хотели быть любимыми и нужными. Она поняла, что в этом есть какая-то ирония судьбы, что они встретились не случайно, что они встретились, чтобы помочь друг другу исцелиться, чтобы поделиться своими ранами и страхами, чтобы, наконец, почувствовать себя не одинокими, а принятыми и любимыми, чтобы они могли стать друг для друга опорой и поддержкой в этом нелегком мире.
– Лёш, – сказала она тихо, и ее голос звучал с нежностью и глубоким сочувствием, – я так хорошо понимаю тебя, как никто другой. Я знаю, каково это – бояться открыться, бояться довериться, бояться быть отвергнутым. Я тоже прятала свою настоящую сущность за маской, чтобы никто не видел моих слабостей, чтобы никто не мог причинить мне боль. Но сейчас я понимаю, что это неправильно, что так жить невозможно, что мы должны быть честными друг с другом, что мы должны принимать себя такими, какие мы есть, со всеми своими достоинствами и недостатками, со всеми своими тараканами в голове.
– И ты не боишься меня теперь? – спросил Алексей, и в его голосе прозвучала какая-то робкая, почти детская надежда. – Ты не боишься того, что я рассказал тебе о себе, ты не думаешь, что я какой-то ненормальный?