– Но, может, вы хотите что-нибудь накинуть? – он сделал выразительные глаза: – Здесь прохладно.
Сначала Даша не поняла, о чем он говорит, холодно ей не было, но, глянув вниз, увидела, что стоит посередине номера в одной сорочке. Очень короткой и очень прозрачной. Настолько прозрачной, что не стоило даже с криком «Ой!» попытаться прикрыться – на все рук явно не хватило бы. Следовало или переодеться, или немедленно лечь обратно в постель.
Даша выбрала последнее. Решение оправдывалось ее болезнью, кроме того, возможно, сократило бы визит нежданных гостей до минимума.
– Вы не против, если я буду разговаривать с вами лежа?
– Как вам будет угодно, мадемуазель.
Судя по настрою, полицейский готов был с ней беседовать, даже сидя на потолке.
Даша подошла к кровати и потянула одеяло.
– В таком случае попрошу всех посторонних удалиться.
Как и следовало ожидать никто не тронулся с места. Очевидно, еще не родился француз, ощущавший себя посторонним в дамской спальне. Пришлось выбрать промежуточный вариант: завернуться в одеяло и присесть на краешек кровати.
– В последний раз: что вам от меня надо?
– Для начала давайте познакомимся. – Начальник жандармов сделал вид, что не замечает ее недовольства, и улыбнулся так, что кончики черных напомаженных усов указали на потолок. – С вашего позволения, меня зовут Буже. Инспектор Себастьян Буже.
Даша пожала плечами. Как правило, в подобных случаях отвечают: «очень приятно» и называют свое имя, но в данной ситуации это было совершенно бессмысленно: ничего приятного в беседе с полицейским нет, а ее имя он и так знает.
– Я слушаю вас, инспектор Буже, – сухо обронила она.
– Месье Серро сказал, что вы расспрашивали его о некой женщине в желтом комбинезоне…
– Кто это – месье Серро?
Инспектор кивнул на Жан-Жака.
Даша укоризненно посмотрела на бармена, стоявшего тут же у двери. Но тот только руками развел: мол, от меня это не зависело.
– Допустим. Ну и что с того?
– Вы знали ее?
– Если бы знала, то зачем бы спрашивала? – вяло удивилась допрашиваемая.
Она принялась шарить правой ногой вдоль кровати, пытаясь нащупать домашние сапожки.
– Но вы сказали, что узнали ее.
– Мне так показалось. Издали.
– А где и когда вы ее видели?
Допрос начинал нервировать. К тому же сапожок так и не находился. Но почему ей задают все эти странные вопросы?