«Ротный», взяв в руки книгу, внимательно осмотрел ее со всех сторон и, наконец, увидев ее название, мягко, снисходительно улыбнулся.
За все это мы искренне любили нашего «Ротного», уважали его и никто из нас никогда не смел на него обижаться.
Иногда, когда кто-нибудь из нас совершал что-то особо дерзкое, «Ротный» «строил» курс и, зачитав суть и обстоятельства проступка, переходя к резолютивной части, оригинально объявлял провинившемуся нарушителю наряды вне очереди, вытягивая прямо перед его лицом два, расходящихся в стороны, пальца своей левой руки, переспрашивая, понял ли курсант, сколько нарядов ему объявляется. И когда курсант отвечал: «Два», ротный, озорно блеснув на всех своим взглядом из-под очков в массивной оправе, снова переводил свой взгляд на наказуемого и звонким, срывающимся, басом объявлял: «Пя-я-ять»!!! Ну, это был, конечно, его «фирменный, коронный номер» и, дальше уже, весь наш курс безудержно смеялся.
Отстоять (через день) на «тумбочке» 5 нарядов «вне очереди» было конечно лихо… Поэтому все мы внимательно прислушивались ко всему тому, что говорит нам Ротный, стараясь исполнять все его указания, чтобы, в очередной раз, не вывести его из состояния душевного равновесия и не испытать на себе все, связанные с этим, неблагоприятные последствия.
Так что жизнь, хотя и проводимая в эти наши курсантские годы, в «бесконечных»: нарядах, караулах, хозработах, построениях, уборках территории, «строевых» и физподготовках – никому из нас не казалась скучной.
Кстати, что-что, а физическая подготовка в Школе милиции у нас была на высоком уровне!
Находилось время и здоровому юмору и порою, даже, чем тупее и абсурднее были: ситуация, какое-то конкретное мероприятие, или же вообще, обстановка, в целом – тем веселее все это, в конечном счете, «разрешалось» и многократно потом ещё, со смехом, вспоминалось…
Да, тогда, мы всё проходили как-то легко и непроизвольно, расценивая это как временные трудности, а если что-то и случалось или не получалось, то мы быстро умели со всем этим справляться.
***
***
Особенно нам всем запомнился конец апреля – начало мая 1993 года…
В одно апрельское утро, мы, в составе всех учебных курсов, стояли на плацу, выстроившись, повзводно («в колонну по три»), перед тем как отправиться в столовую на завтрак.