Да и особой уверенности в том, что я непременно защищусь, в то время у меня не было. Как не было и у моего институтского начальства, хотя подозрения такие их посещали, видимо всё чаще и чаще. Хотя, поначалу, у них скорее была уверенность, что ничего у меня не получится, но вскоре сильно засомневались, зная мою работоспособность и способность достигать намеченных планов.
Через 2 месяца моей «домашней» кропотливой работы диссертация, вчерне, была написана. Добавились и необходимые ВАКовские публикации в научных рецензируемых журналах.
По рекомендации коллег по НИЛ «Творчество в педагогической деятельности» я решил показать свою работу председателю диссертационного совета в УдГУ Трофимовой Г.С.
Тут следует оговориться вот о чём. К тому времени я несколько изменил формулировку темы диссертации, и вместо творческой готовности озаглавил по другому, а именно «профессионально-творческая компетентность». Было это ещё задолго до того, как в отечественной педагогической среде начался бум на «компетентность и компетенции», на мой взгляд, очередное без-думное следование Болонскому процессу.
Мои встречи-консультации с Трофимовой, мягко говоря, не были продуктивными. Поэтому я решил обратиться к моим старым знакомым – Э.И Сокольниковой и И.В. Павлову. С ними я, по заведённой Ю.П. Сокольниковым традиции – о ежегодных собраниях педагогов-исследователей в Москве, я не раз встречался, но уже на площадке академии педагогических и социальных наук. Как и они, я к тому времени являлся членом-корреспондентом академии.
Эллу Ивановну я попросил быть моим научным консультантом. Ещё и вот почему. К тому времени под её руководством, мы со старшим сыном Андреем, подготовили и успешно защитили кандидатскую диссертацию по 13.00.01 – общая педагогика и история образования, о чём будет отдельный очерк.
Элла Ивановна и Иван Владимирович посоветовали мне прикрепиться и защищаться в Чувашском государственном педагогическом университете им. И.Я. Яковлева. Иван Владимирович заведовал кафедрой педагогики в этом университет и вскоре представил меня председателю диссертационного совета, ректору университета. Но ректору тема моей диссертации «не понравилась», теперь можно только догадываться – почему? И тогда не поняв ректора и Павлова, так как они общались между собой на чувашском языке, «с полуслова», я, после того как меня «муры-жили недвусмысленными советами» был отправлен в Москву для того, чтобы самому зарегистрировать, на словах полученное полу-согласие, прикрепление в диссертационный совет ЧГПУ, в секретариате ВАК. Меня, конечно же, оттуда «отфутболили» так как из диссертационного совета ЧГПУ не было подтверждения, как было обещано мне, о принятии моей диссертации к защите.