***
Греадлиз пребывал в отличном настроении. Вчера он смог неплохо подзаработать на простом заклинании, а сегодня, уже расширял сферу влияния церкви. К тому же, так он убивал двух зайцев одним ударом: выполнял задание первосвященника, и значительно обогащался в процессе. А быть может ещё и получал в персональные рабыни красивую девушку. К тому же, её муж был видным кузнецом оружия. Его таланты можно было использовать с большой пользой. Оставалось лишь выполнить простецкий ритуал и стать великим спасителем детей и прокаженных.
Но его настроение быстро омрачилось двумя фактами. Во-первых, лавку охраняли бойцы Ордена Драконьего Крыла, что уже не позволяло ему вести себя властно – надо сохранять лицо перед представителями государства. А во-вторых – задорный и весёлый смех мальчика, ещё вчера вопящего от боли, раздиравшей его живот.
–Приказ генерала: без разрешения хозяйки никого не впускать. Хотите купить что-то? Приходите завтра. –спокойно проговорил один из охранников, остановивший пытавшегося войти священника.
– Сын мой, я прибыл в этот дом, дабы снять страшное проклятье с юной души. – ответил Греадлиз охраннику стандартной заученной им фразой. Обычно, её хватало, чтобы любая охрана расступилась в почтении перед неповторимой силой его веры.
– Сожалею, о великий связующий тело и душу, но приказ был четким, и нарушать его я не собираюсь. – непреклонно ответил гвардеец. – Я доложу о вашем прибытии, и если вас действительно ждут, мы пропустим.
– Но думается мне, ваша помощь тут более не требуется. – влез в разговор второй стражник.
– Это уже мне решать. – сухо ответил священник.
Хозяйка подтвердила, что священник должен был вернуться сегодня, и охрана пропустила Греадлиза внутрь. Во время рутинной молитвы своему великому богу, он осматривал мальчика. Никаких признаков проклятья. Как будто тот, кто его наложил, резко простил парня. Священник почти закончил молитву, как вдруг, на глаза ему попалась странная рана, внизу живота. Небольшой порез, туго стянутый тонкой нитью. Никто другой не придал бы этому особого значения, но священника бросило в жар. Лоб покрылся крупными каплями пота, а руки немного задрожали. Греадлиз не мог позволить никому заметить изменений в своем состоянии, поэтому он быстро взял себя в руки и обратился к матери.