На этот раз родители Виолетты не ограничились звонками. Они приехали в город, где выступал Василий и поговорили с дочкой.
– И тебя устроит роль посудомойки? – расстроенно спрашивала мама.
– Мы с Васей сделаем совместный номер, – поделилась планами дочь.
– У Василия хороший номер, – сказал отец. – Он и его напарник с этим номером могут года два или три по стране ездить. А ты умеешь прыгать и падать, как он?
– Если бы закончила училище, умела бы и прыгать, и падать, и много чего ещё, – вставила реплику мама.
– Зато я умею хорошо танцевать, – заявила Виолетта.
– Доченька, – терпеливо объяснил отец. – Если тебя возьмут в балет при каком-нибудь цирке, ты останешься при этом цирке, а твой Василий уедет дальше с гастролями. И стоит ради этого бросать училище?
– Ты сама хотела быть артисткой, – всё ещё в повышенном тоне напомнила мать. – Расхотела?
– Нет, мама, не расхотела, – опустила голову дочь. – Ты правда хочешь, чтобы я разрушила своё счастье? Я с ним счастлива, мама!
Мама неожиданно успокоилась и деловым тоном обратилась к мужу:
– Видишь, она счастлива.
– Вижу, – вздохнул папа.
– Надо что-то придумать.
– Придумай, – усмехнулся папа. – Ты по этому делу большой мастер.
– Надо, чтобы у неё был свой номер, – подняла указательный палец мама, – и тогда их как мужа и жену пустят вместе по конвейеру.
– Да, – подтвердил папа, – обычно мужа и жену не разлучают. Бывает, конечно, и такое, но редко и ненадолго.
– Какие трюки ты можешь делать помимо танцев? – спросила мама.
– Я всё могу, – ответила Виолетта, – но по чуть-чуть, на номер не хватит. Немного из гимнастики, немного из акробатики, немного жонглирую, немного езжу на лошади. Я ведь всё-таки два года проучилась в цирковом. Да и до этого что-то умела, иначе не взяли бы.
– Ой, да взяли бы, – отмахнулась мама. – Я ещё удивилась, когда вместе с документами для поступления потребовали фотографии, анфас, профиль, в купальнике. Я как узнала про фотографию в купальнике, так сразу и успокоилась, нашу точно возьмут. А она гляди что удумала, влюбилась, понимаете ли.
– Мама, ну хватит, – сказала Виолетта.
Мама обняла её за плечи.
– Я рада за тебя, доченька, – и деловым тоном добавила, – но с номером надо что-то решать.
Уже через месяц в цирковом конвейере Советского Союза появился новый номер. Точнее, номер был старый, а вот работала его, и с блеском работала, юная Виолетта. Она никак не могла привыкнуть, что вот сейчас этот элегантный инспектор манежа во фраке будет произносить её имя и фамилию. Кстати, фамилия у неё была по мужу, Вольская.