Я, молча, сложил комбинацию из трех пальцев. Зачем мне этот начальник, ведь никто меня на службу не нанимал.
– Не перебивай! – крикнула Милька. – Ты обязан выполнить свой гражданский долг!
– Я выполняю свой гражданский долг, сражаюсь с капитализмом на благо нашего советского государства. А вот вы с товарищем майором занимаетесь черт знает чем. Докапываетесь до ни в чем не повинной девушки. Не буду я вам помогать!
– Тогда навсегда останешься здесь!
– Да понял я уже, – равнодушно ответил я.
Ничего нового она мне не сказала, а после того происшествия с братьями Митрохиными, где она ничем мне не помогла, я вообще перестал ее уважать. Ведь она легко могла, при ее-то навыках, разоружить брательников, и никто бы не пострадал, а теперь Пашка все еще в госпитале, может и без ноги остаться…
– Если у тебя все, то давай, шагай отсюда к товарищу майору, пусть другую группу засылает, а я Веру Александровну успею предупредить, чтоб не связывалась с вашей конторой.
Милька вздохнула, но с места не тронулась. Вот настырная девица. Привыкла, что все трясутся перед их ведомством. Тогда я засунул в рот папиросу и улегся на кровать. Добром не уходит – придется выкуривать.
– Стрелять будешь? – спросил я, пуская дым в потолок.
Табак в папиросах был таксебешный, но другой трудно было найти. О болгарских сигаретах оставалось только мечтать. Милька не курила и табачный дым не выносила никакой. Пять минут она выдержит, – думал я, – но не больше.
– Уже три группы погибли здесь, – тихо сказала она. – Погиб мой муж. Наша группа последняя. Больше никого не пошлют. Я должна выполнить задание… Чего ты испугался? Ничего плохого с ней не случится…
Мне вдруг стало жалко Мильку. Действительно: погибли люди, погиб ее муж. Но ее последняя фраза все изменила.
– Я ничего не боюсь, – раздраженно ответил я. – И главное: я не боюсь вашей конторы. А твои обещания ничего не значат, поскольку ты ничего не решаешь, и даже не знаешь, для чего вам понадобилась Вера Павловская!
– Ну, кое-что я знаю, – спокойно продолжила Милька, – и этих знаний достаточно, чтоб не опасаться за будущее этой девицы.
– Так поделись знаниями, – ответил я. – Будет что обсудить.
– Не имею права, я подписку давала…
– Ну, тогда катись отсюда, – уже без раздражения сказал я. – Извини, но у меня была трудная ночь, я почти сутки на ногах.