– Ты не глухая. Всё слышала, – ухмыльнулся я.
Она уже начала колдовать и рассчитывала остаться незамеченной. Дилетантка. Я уже раскусил её. Значит, бегал я за ней, как щеночек, говорите? Семейка с магией крови? Редкий же ты экземпляр, Мария Мясникова. Признаться честно, я таких ещё не встречал никогда! Только слышал рассказы наставника.
Магия очарования – одно из ответвлений магии крови. Такие колдуньи способны выделять из своей кожи вещества, привлекающие противоположный пол.
С таким сущим пустяком моё отражение справится даже сейчас.
Я остановился в паре сантиметров от Марии. Она оцепенела, как кролик перед удавом. Я практически касался торсом её выпирающих грудей. Но магия всё равно не действовала.
Затылок гудел от боли, а кожа отталкивала миллионы мельчайших магических феромонов. Это ей ещё повезло, что рядом нет ни одного мужчины – вот было бы веселье, если бы я отразил эту магию в толпе студентов. Бедняжку бы на кусочки разорвали.
– Ну? – вскинув брови, спросила она. – В чём дело? На колени!
Я тихо прошептал прямо перед её ухом:
– Твоя магия, Машенька, больше на мне не работает. Я больше не твой щеночек. Я дьявольская гончая.
– Угрожать мне вздумал?
– Нет. Констатирую факт. Ещё раз попытаешься меня унизить, я вызову тебя на дуэль. И не посмотрю, что ты девушка.
Мясникова вздрогнула и отступила. Её грудь тяжело вздымалась и опускалась. А на лице читалось недоумение.
– Пойдём, Юль. На последнюю пару опоздаем, – позвал я девушку за собой, поскольку больше не было смысла церемониться с Мясниковой.
Юля, громко цокая, пробежала мимо оцепеневшей Мясниковой, и вместе мы покинули корпус. Мария так и осталась стоять в коридоре, словно в землю вросла.
Что-то мне подсказывает, что за сегодняшний день я сделал всё семейство Мясниковых своими кровными врагами.
Кровными… ну и каламбур.
– Володь, что происходит? – обеспокоенно спросила меня Колокольцева. – Ты никогда так с ней не разговаривал! Ты… Да ты сам на себя не похож!
– Что поделать, Юлечка, – пожал плечами я. – Люди меняются.
– Но не так кардинально.
– Можешь считать, что я решил вернуть все долги. Не только по учёбе.
Колокольцева вряд ли поняла, что я имел в виду, а потому ничего не ответила.
Но должок Мясниковым я ещё верну. Их семейство ещё шарахаться будет при встрече со мной.
Проклятье, главное, чтобы эта головная боль скорее прошла! Ну, Бродский, у тебя осталось три часа. Надеюсь, не подведёшь.