Я позвал сестру Мясникова. Та вздрогнула. Она до сих пор не могла прийти в себя после столь насыщенного вечера.
– Да? – спросила она, всячески стараясь скрыть своё напряжение.
– С твоим братом всё будет в порядке. Оклемается, – сообщил я. – Как и договаривались, теперь ты – моя правая рука в этом клубе. Можешь отказаться и уйти с братом. Твоё право.
Мария думала недолго. Видно, что этот выбор давался ей нелегко.
– Достаточно с меня его тирании, – произнесла она. – Я с тобой.
– Предательница! – крикнул Погребицкий. – Собственного брата…
– Заткнись, – смерив барона грозным взглядом, произнёс я. – Бери с Великановым своего предводителя и валите отсюда. Задержитесь хоть на минуту – и я сделаю с вами то же самое, что и с Павлом.
Разумеется, я блефовал. Эта атака истощила меня настолько, что я бы даже Бродского сейчас не смог бы победить. Но моих слов было достаточно, чтобы довести Погребицкого до тряски в коленях.
Барон подбежал к телу Павла и подхватил его за руки.
– Чего стоишь?! – крикнул он Великанову. – Помогай!
Весь покрытый синяками после сражения с Ковтуновым, Великанов поспешно подхватил ноги Павла. И вся троица покинула Закрытый Клуб. Навсегда.
– Я не буду с ней работать! – указав пальцем на Марию Мясникову, крикнула Колокольцева. – Ни за что в жизни!
– Ну-ка, цыц! – крикнул я. – Наши сложные взаимоотношения с Марией будем обсуждать позже. Она знает, как работает клуб. Пока что я оставляю её за главную. Таков был уговор. Всё, ребят. Рассчитываю на вас. Я побежал.
Больше оставаться в Закрытом Клубе я не мог. Бегом я покинул секретное подземелье, проскочил мимо библиотечных полок и вырвался на улицу.
Поймав первое попавшееся такси, я рванул к особняку Беловых.
Ситуация накалилась до предела. Я еду спасать свою сестру будучи абсолютно обессиленным. Единственное моё оружие – слово. Ничего другого проклятым кредиторам я противопоставить не смогу.
Достаточной суммы у меня сейчас нет, а отражению предстоит длительная перезагрузка. А Аню нужно спасти любой ценой. И это ещё неизвестно в каком состоянии Сергей. Мать сказала, что эти ублюдки его ранили! Такого я точно не прощу!
Вот же дьявол, рано или поздно меня доведут до убийства!
По дороге к особняку я долго смотрел на огни ночного Санкт-Петербурга и думал. Мои мысли метались между семьёй и целью ордена.