– Ты знал, куда летишь? – спросила, всё ещё глядя сквозь окно без стекла.
– Был ли готов я к встрече с местным контингентом? Да. Иногда стоит верить легендам, особенно если те заставляют дрожать не один посёлок.
– Что же с рассказами о взлётной полосе у тебя не сложилось?
– Прекрати уже пытаться от меня избавиться.
– Твоё присутствие меня раздражает.
– Сбивает с толку? – в удивительно приподнятом настроении продолжил Егор.
– Заставляет вспоминать способы убийства.
Парень расслабленно подступил к Лее на шаг, сразу перенеся массу тела на одну ногу.
– И что ещё ты чувствуешь? – он понизил голос.
– Что тебе сейчас сильно влетит от девушки, – с игривой улыбкой она кивнула на Вивиан, которая уже переступила порог аэропорта.
– Она не моя девушка, – спокойно ответил тот, несмотря на то, что американка была практически за его спиной. С Леей он мог разговаривать без боязни, что их подслушают – плевать, вокруг их никто не понимает.
Вивиан навострила уши, её взгляд остановился на Туманной.
– Не похоже, что она в курсе, – Лея демонстративно пожала плечами, которые до сих пор укрывала джинсовая куртка.
Егор многозначительно оскалился и вдохнул воздух, чтобы сделать очередное насмешливое замечание, но встряла Вивиан:
– Что мы теперь будем делать?
Беляев беззвучно вздохнул. Он не обернулся к Ви, как будто отвечал не ей, а Лее, только на английский перешёл:
– Мы не сдаёмся. Бандиты хотят нас напугать, ожидают, что мы сделаем неправильный ход, но это мы оставим для них, – Егор стал в полуоборот к американке. – Начнём капитальный ремонт, как только приедет Томас.
– И Ева.
– И Ева, – Беляев на автомате повторил за Леей, а потом резко оглянулся. – И Ева?
– Она – моя команда.
– А я думал, что Лея Туманова работает одна.
– Проекты мы берём вместе, – уголки губ подскочили в нечто, похожее на улыбку, – Ева будет здесь через час.
Парень кивнул в знак согласия – возразить он всё равно не мог.
– У тебя уже какие-то идеи? – две пары глаз сосредоточились на архитекторе.
– Возможно. Но для этого нам нужна бригада строителей.
– Устроим.
Чёрные облака расступились так же быстро, как и покрыли небосвод. Через десять минут сверкнули первые лучи солнца, ещё через пятнадцать – развеялась послегрозовая свежесть. Асфальт больше не излучал аромат влажности, зато запах горелого стал слишком резким, его замечала даже тройка, присутствовавшая при пожаре, и чья одежда была пропитана дымом до последней нити. Строительная бригада кривилась и, рабочие натягивали на нос защиту из ткани.