У лита́ров на втором ярусе были и отдельные комнаты, так называемые комнаты покаяния, для провинившихся по тем или иным причинам. Туда и направился спешно советник Акто́рис. Пройдя под навес, Акто́рис поднялся по лестнице на второй ярус. Голро́совые¹ доски лестницы скрипели и стонали, как бы вымаливая заслуженного отдыха. Пройдя галерею, советник зашёл в дом, где его уже встречал конадью́т Олу́цы. Сжав тонкие губы в надменной улыбке, конадью́т скрестил ладони на груди:
–До́минус Акто́рис, добро пожаловать!
–Извините за внешний вид, непогода застала меня в дороге! – Акто́рис смахнул капли дождя со лба.
–О! Ничего страшного, я распоряжусь, чтобы вас обогрели, накормили и просушили вашу одежду, –Олу́цы поднял уже руку, чтобы пригласить слуг, но советник его остановил.
–Не стоит беспокоиться, я ненадолго. Как мальчик?
Конадью́т погладил свою рыжую копну волос:
–Ваш протеже чувствует себя комфортно, много работает, ведет себя достойно. Вот недавно мы попросили его помочь одному юному до́минусу.
–Помочь? Может обслуживать? – недовольно прервал его советник.
Голро́с-дерево, растущее на склонах Северных гор, плотное и тяжёлое. ¹
–Что вы, что вы! – заёрзал в своём буром, льняном балахоне Олу́цы, – абсолютно на добровольных началах, мальчики даже подружились, и не…
–Кто этот юный до́минус? – прервал его Акто́рис.
–О, вы ещё не знаете? Это молодой человек – сын Угли́са Лармо́на, Орн.
–Орн? – опешил Акто́рис, -но почему он здесь?
–Видите ли, не так давно к нам приехал фивла́тор Лармо́н и пожертвовал для процветания науки приличную сумму. Взамен он попросил, чтобы его сын пожил у нас, ну скажем так, в не очень комфортных условиях, а такие условия у нас только в комнатах покаяния.
–Но зачем?! – развёл руками советник.
–Не могу знать, Лармо́н нам ничего не объяснил.
–Будьте так любезны, я хотел бы пообщаться с Орном!
–О да, конечно, прошу вас, – Олу́цы указал рукой вглубь коридора.
Акто́рис, открыв дверь, вошёл в комнату. Молния, расколов стену дождя, на мгновенье затмила яркой вспышкой тусклый свет масляной лампы, наполнявший комнату. За столом у окна напротив друг друга сидели два юноши. Орн от неожиданности вздрогнул и, отбросив книгу, вскочил со стула. Изрядно помятый, тёмно-зелёный кафтан фивла́тора «Ата́рии», уже потерял свой благородный вид. Юноша, напротив Орна, в льняных штанах и рубахе, подвязанной широким поясом, тоже встал и не спеша положил свою книгу на стол.