Окна в доме всё ещё были открыты, и ветер, как беспризорник, задирал тюли и шторы. Дарья удивлялась, как в таком возрасте у мужчины может быть такой порядок в доме. Она наполнила кружки чаем, приготовила все закуски и принесла разнос с угощениями в зал, где отдыхал её дедушка.
–А знаешь, я смотрю по углам и удивляюсь , что у тебя все так убрано, а сама вспомнила, как рассказывала мама, о временах стальной закалки, когда брюки гладили матрасами. Это правда, дед?– улыбаясь, она прошла мимо него к столу с разносом, затем поправила стулья.
– Дед!?– переспросила она,– спишь что ли?? Пошли, вставай! Чай, вкусности!
В ответ была тишина, она обернулась, и в эту секунду ветер, будто руками, приподнял шторы и тюли на открытых окнах, наполняя прохладой комнаты. Дарья, чувствуя тревогу, но сохраняя спокойствие, оставила всё на столе и медленно подошла к дивану, на котором отдыхал её дедушка. Он лежал так смиренно и спокойно, будто всю жизнь не отдыхал, не присаживался и вот получил долгожданный покой. Глаза внучки наполнились слезами, руки слегка задрожали, она присела рядом, коснувшись его руки. Он похолодел.
–Дедушка, милый мой!?.. Ну, ты чего?! Проснись, прошу тебя,– она говорила через силу, с трудом проговаривая каждую букву. Проведя ладонью по его щеке, она поняла, что на этом всё.
Выйдя из стопорного состояния, она позвонила по номеру «03», сообщив о случившемся, а после прошла по комнатам, закрывая шторки, в шкафу она нашла простыни, которыми можно было завесить зеркала. У балконной двери Дарья обратила внимание на мощные шпингалеты, помимо заверток, они были не как у всех, массивные, стальные, по подобию цепи у входной двери.