Ручка застыла на месте. Я смотрела в листок, думая о своем. Эта привычка не покидает меня с самого детства. Учителя часто недоумевали, почему Катерина Черненко останавливается в середине сочинения просто пялится в тетрадь.
Да, с отъездом мальчиков действительно стало грустно. Сегодня, спустя сутки, как их нет, я ощущаю какую-то особую пустоту. Нужно было чем-то ее заполнить, пусть и воображаемым общением с папой. Я не привыкла так редко общаться с ним! Сколько он работает на севере, я писала письма каждую неделю! Ну, максимум, раз в две недели. Но вот уже несколько месяцев я не получаю папиных писем. И это пугает!
Перо продолжало давить на бумажную гладь, образуя под собой стремительно разрастающуюся каплю чернил. Спохватившись, я тут же подняла канцелярский предмет, но поздно. Липкое чернильное пятно на бумаге делало письмо непригодным для отправки.
Собственно, в один из слишком жарких для прогулки дней, мы с мальчишками убивали время в библиотеке. Нет, не за книгами. Что уж греха таить – искали клад! Братья почему-то были уверены, что, если вытащить «нужную книгу», в стене откроется потайная дверь. В принципе, зная особенности этого старого поместья, я не исключала возможность того, что легенда может оказаться правдой. Поэтому мы битый час слонялись по библиотеке, то и дело дергая книги. К слову, потайной двери мы не нашли, зато нашли спрятанные рукописные письма. И… ох, вы бы видели, как красиво они были написаны! Нет, я не о содержании, я о почерке. Текста стихов я так и не разобрала. Но почерк…
Кстати, за то, что «лезли туда, куда не надо», нам знатно влетело от Контессы. Но, видя мою восторженную заинтересованность, тетушка провела для меня несколько уроков по каллиграфии, а еще подарила красивую перьевую ручку. Правда, приноравливаясь к новому пишущему предмету, я извела немало бумаги. Надеюсь, папа оценит, и Хольден тоже… Он обещал писать каждую свободную минуту, но, похоже, свободного времени так и не нашлось. А жаль! Я очень жду его писем!
Осторожно положив перьевую ручку на салфетку, я взяла несостоявшееся письмо в руки, пробежала по нему глазами. Да, линии мои уже выглядят ровнее, но пальцы все равно продолжают пачкаться.
От наклона бумаги фиолетовая чернильная слеза медленно покатилась вниз. Нет, это отправлять нельзя. Или же все-таки… Вроде бы текст вышел не особо информативным, зато красивым. Обидно, что из-за моей задумчивости такой труд пропадет… Ладно. Я опустила листок на стол и решительно встала. Завтра подумаю. Может, допишу еще пару строк и отправлю так. А может порву и выкину в мусорку. В зависимости от настроения.