Миновал второй порог, перемалывающий камни и лёд с неприятным грохотом, от которого закладывало уши. Павел буквально считал шаги и гадал, как же они переберутся на другой берег. Необходимость окунаться в ледяную воду вызывала у него дрожь ужаса.
Две упавшие сосны со сплетёнными ветвями перегородили проход. Их макушки полоскались в реке, а толстые грубые стволы, припорошенные свежим снегом, создавали преграду, которая потребовала дополнительных усилий. Когда они перелезли через деревья, обнаружилось, что Борис потерял ботинок. Пришлось ждать, пока он найдёт ботинок, наденет и перелезет обратно. Павел снова начал выходить из себя, осознавая, как предательски быстро утекают силы и время. Если бы не коллега, он был бы уже гораздо ближе к теплу и безопасности домика.
Третий порог вызвал у него почти восторг. Правда, всё ещё сохранялись сомнения, но Павел решил, что первая мысль является самой верной, и собирался переправляться после третьего, а не четвёртого порога.
После опасных перекатов с торчащими острыми скалами пошёл узкий глубокий омут с бурлящей водой, который сменился довольно мелким местом. Здесь русло расширялось, превращаясь в преодолимый брод.
Павел и Борис стояли у самой воды и смотрели на тёмный бурлящий поток, несущийся мимо них. По спине бежали мурашки. Дул холодный порывистый ветер, неслись снежинки, похрустывал усиливающийся мороз, а Павел никак не находил сил, чтобы заставить себя раздеться и войти в воду.
– Надо переходить, – наконец сказал он с обречённостью в голосе.
– И какая тут глубина? – спросил испуганный Борис.
– Осенью было ниже, чем по колено, – Павел и сам понимал, как глупо это звучит, учитывая, что зимой воды в реке заметно прибавилось. – Придётся идти вброд, другого выхода нет. Снимем ботинки и штаны, понесём в руках.
– Но мы же заболеем! – кажется, у Бориса началась настоящая паника.
– Безусловно, заболеем. У нас есть выбор. Или заболеем и потом вылечимся, или вообще сдохнем, – мрачно ответил Павел, наклоняясь и начиная расстёгивать молнию на ботинке. – Выбирай.
Он снял оба ботинка и толстые шерстяные носки, когда Борис вышел из ступора и тоже принялся раздеваться.
– Быстро перейдём, оденемся и даже замёрзнуть не успеем, – Павел вроде обращался к коллеге, но на самом деле уговаривал самого себя.