«Что происходит? Почему я упал?», – первое, что пронеслось у Закирова в голове. Он был опытным солдатом, с 1914 года на фронте, всё делал под расчёт, а тут просто упал. Фёдор быстро осмотрелся. Под пулемётные очереди все начали отступать с поля боя. Закиров кричал, звал на помощь своих товарищей, но наступление было настолько плачевным, что это походило больше на бегство. Никто даже не заметил стонущего рядового, лежащего в яме.
Когда пришло осознание, что он остался совсем один где-то между окопами, Закиров решил осмотреть уже себя. Осколок впился в его ногу и застрял в ней. Несмотря на боль Фёдор начал накладывать повязку на ногу. Теперь из проблем осталось только местоположение. Он лежал вблизи вражеских окопов в глубокой воронке от снаряда.
Оглянувшись, Закиров заметил двух убитых, оба из русской армии. Одному оторвало голову, у другого вспоротый живот с кишками наружу. Кажется они даже рады такому исходу событий.
Из одного из трупов выпрыгнула крыса. Фёдор осознал, что может остаться здесь с ними. После этого он начал аккуратно ползти наверх. Только фуражка чуть вылезла из ямы, как последовал выстрел. Фуражка улетела вперёд, а Закиров упал обратно. Рана и до этого была испытанием, так сейчас осколок пошёл дальше.
Невыносимая боль не заставила себя долго ждать. Перетерпев боль, он начал думать. Полежу здесь пару минут, отдохну и начну ползти обратно. Всё равно враг не даёт вылезти. Непроизвольно Закиров начал размышлять. «Ну не могло такое произойти. Не могли они меня бросить. Сейчас я полежу, и они вернутся.», – утишал себя Фёдор. Мысли сами лезли в голову. Они не поддавались логике.
Прошло с полчаса. Всё это время Закиров смотрел на солнце, как оно поднималось всё выше и выше. А от союзников ни слуху ни духу. Тут-то терпение Фёдора и кончилось. Он бранил всё и всех. И царя, и товарищей, и офицеров, и воронку, и эту проклятую войну.
В нём горел искренний огонь ненависти. Закиров начал выползать из воронки. Прилетел один, глухой выстрел. В этот раз в другую ногу. К счастью, Фёдор упал рядом с мертвецом, у которого был не тронутый перевязочный пакет. Закиров замотал второе ранение.
Фёдор заметил, что солнце уже наверху. «Господи, спаси и сохрани. Прости за все грехи мои. Если, Господи, ты дашь мне ещё один шанс, я всю жизнь поменяю. Я больше не буду грешить!», – уже успокоившись говорил Закиров в никуда. Наверное, даже австрийцы не услышали его молений.