Прекрасное далёко - страница 46

– Давай свистнем хлеб у деда! – предлагает мой друг.

– Давай!

Мы, конечно, понимаем, что можно попросить хлеб у дедушки, и он, конечно же, поделится. Но так ведь неинтересно! И наша хрупкая мораль отступает перед удовольствием испытать острые ощущения.

Генка, как хорошо знающий местность, назначен разведчиком. К тому же, на правах родственника он не вызовет подозрение.

Мы подходим к окну дедовской квартиры. Окно хоть и на первом этаже, но высоко. Наклонившись, я подставляю Генке плечи, и таким образом он залезает на подоконник и толкает окно, которое, нам на радость, открывается. Приятель тихо спрыгивает в комнату, на цыпочках подкрадывается к другой и видит, что дед спит. Тогда Генка подбегает к окну, докладывает, подаёт мне руку, мгновение – и я в квартире. Крадучись, добираемся до кухни. Целая буханка свежего чёрного хлеба, только что принесённого из булочной, лежит на голубой пластмассе буфета. Мы хватаем её и, испытывая чувства уже не разведчиков, а профессиональных грабителей, кидаемся прочь.

Саша Каранов, Глеб Сухоруков, Дима Ермишкин.

Выпрыгнув из окна, скрываемся за углом дома, делим буханку пополам и тут же набрасываемся на неё. Всю сразу съесть не удаётся, но то, что осталось, пригодится – впереди целый день.

После такого подкрепления появившуюся силу нужно как-то использовать, и нам приходит в голову устроить облаву на подвальных кошек. Ничего плохого, конечно, мы не собираемся им сделать, но вдруг шугануть этих милых, загадочных животных всё же забавно.

Дверь в подвал заперта. Лезем через узкое подвальное окошко. Кое-как протиснувшись, прыгаем вниз. Скоро наши глаза привыкают к темноте, и мы видим, как там сыро. Вчера прошёл дождь и, наверно, поэтому здесь лужи.

Мы замечаем сидящую в углу кошку. Подходим. Из моей руки падает кусок недоеденного хлеба, кошка тут же хватает его и исчезает.

Острая боль вдруг пронизывает меня. Что это? Неужели змея?

Я в страхе смотрю вниз. Ура, не змея: я наступил на большой полукруглый осколок бутылки, валявшийся на полу. Так как я был в сандалиях, осколок не поранил ступню, но зато повернулся и острым, как копьё, концом со злостью вонзился мне в ногу чуть повыше. Кровь потекла, как горный ручей.

Прочь отсюда! Генка помогает мне вылезти из окна, потом выбирается сам, и мы вновь идём к его деду – его дом рядом. На этот раз мы заходим к нему не через окно – через дверь. Дед уже не спит.