– Када, просыпайся, – пихнула меня в бок Каролина.
Что-то незримо изменилось в ее облике, но я не могла понять, что именно. Может, она просто повзрослела, как и я?
Я скорчила недовольную гримасу и подняла голову, быстрым движением поправляя волосы. Проведя в обществе Каролин достаточно времени, я и сама начала тянуться к моде и красоте, как-то незаметно для себя даже начала ухаживать за кожей и волосами. Это было непривычно, но приятно.
– Я не сплю, – недовольно пробормотала я, хватая со стола свежую, ароматную булочку. Эх, за еду в этой академии я готова отдать полжизни!
– Ты сейчас снова заснешь, – засмеялась Верлен, я только закатила глаза.
– Плохо спала сегодня, принцесса? – оскалилась Кэрри, глядя на меня с ухмылкой.
Я нахмурилась и отвернулась, ища взглядом Дмитрия. В последнее время Кэрри стала совсем невыносимой. Она постоянно пыталась меня задеть, высмеивала мои отношения с Дмитрием и ежедневно строила ему глазки. Меня это жутко бесило. Хоть я и говорила себе не обращать на нее внимание, ничего не получалось. Но в этот раз я смогла сдержаться и ничего не ответить. Она недостойна моего внимания, так что не дождется реакции. Кэрри явно это не понравилось, потому что я снова услышала ее голос: – Что, принц даже брать тебя за свой стол не стал?
Я фыркнула и уже хотела было ответить, как заметила господина Сверски, того самого тощего проводника, который в прошлом году вел меня на распределение. Он направлялся к нашему столу, от чего я удивленно подняла брови. Что ему от нас нужно?
– Госпожа Джонс, пройдите со мной, пожалуйста, – пробормотал мужчина, глядя прямо на меня. Я залилась краской, представляя, как гаденько будет усмехаться вслед Кэрри.
– Здравствуйте, господин Сверски, а зачем? – я с любопытством посмотрела на мужчину.
Тот только кивнул на выход, и я поняла, что сейчас я ответа от него не дождусь. Вздохнув, отложила такую аппетитную булочку и встала из-за стола. Девчонки проводили меня удивленными взглядами. И да, я все-таки услышала едкую усмешку Кэрри, уходя из столовой.
Мы шли по коридорам, таким знакомым, казалось бы. Но теперь, в связи с расширением и новым руководством, все изменилось. Коридоры вдруг стали непривычно длинными, а надписи на дверях аудиторий стали незнакомыми: вместо профессора Гилберта на двери аудитории расологии теперь стояло имя незнакомой мне женщины, появилось даже несколько новых названий. Однако одно оставалось неизменным. Госпожа Макьюри все также оставалась преподавателем истории магии! Черт, а я так надеялась, что эта старуха уволится.