Элизабет стояла в стороне, наблюдая за дочерью. Она хотела подойти, обнять ее снова, но что-то удерживало. Вина, страх, отчаяние – все смешалось в один тяжелый ком, который давил на грудь. «Прости меня,» – прошептала она так тихо, что слова растворились в ночи.
Диана закрыла глаза, чувствуя, как слезы снова подступают. Она знала, что мать не виновата, но сердце отказывалось принять это. «Мы справимся,» – сказала она наконец, оборачиваясь к Элизабет. Голос ее звучал тверже, чем раньше, но в нем все еще дрожала неуверенность.
Ночь становилась все глубже, звезды мерцали сквозь ветви дуба. Диана вздохнула и подняла глаза к небу. Где-то там, среди бесконечности, он теперь был. И она знала, что должна жить – ради него, ради матери, ради себя. Также было не известно, что случилось с ее братьями, они не числились убитыми, но и живими тоже.
Элизабет сделала шаг вперед, но остановилась, словно боясь нарушить хрупкую тишину. Ее руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но боль была ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри. Она хотела сказать что-то, что-то важное, но слова застревали в горле, как будто ночь украла их.
Диана опустила руку с коры дуба и медленно повернулась к матери. В ее глазах отражались звезды, но в них не было света – только глубокая, неизбывная тоска. Она протянула руку, и Элизабет, наконец, сделала шаг навстречу. Их пальцы сплелись, холодные и дрожащие, но в этом прикосновении была какая-то надежда.
«Мы справимся,» – повторила Диана, и на этот раз ее голос звучал увереннее. Элизабет кивнула, сдерживая слезы. Она знала, что путь будет долгим, но теперь они шли вместе.
Ветер стих, и ночь снова погрузилась в тишину. Дубы стояли молчаливыми стражами, а звезды продолжали мерцать, напоминая о том, что даже в самой глубокой тьме есть свет.
Отец Дианы, великий воин, чье имя гремело по всей земле, встретил свой последний бой в узком ущелье, окруженный врагами. Его меч, словно молния, рассекал воздух, а копье, брошенное с невероятной точностью, находило цель за целью. Но врагов было слишком много. Они шли волнами, словно бесконечный поток, и каждый удар отца Дианы лишь ненадолго сдерживал их натиск. Его щит, изрубленный и изломанный, едва держался в руках, но он не отступал, зная, что за его спиной – его дом, его семья.