– Айдарова, на выход, – голос, раздавшийся с той стороны открывающейся двери, был мне знаком.
Именно этот высокий, жилистый мужчина был моим конвоиром в это "замечательное" место. Смуглое лицо, высокий лоб с ниспадающей на него черной как смоль челкой, внимательный взгляд карих глаз – довольно привлекательный для кого-то индивид в самом расцвете сил. На вскидку дала бы мужику лет тридцать пять, не больше.
– Насмотрелась? – моё любопытство не осталось не замечено, – теперь прошу на выход.
– Просите? Удивительное дело! А то я думала, что такие, как вы, только грубить да руки заламывать невинным и добропорядочным гражданам умеете, – с неприкрытой иронией отозвалась я, мысленно потирая ручки.
– Добропорядочные граждане, подполковников полиции на капот не сажают, – в той же манере отозвался мужчина, – повернитесь, пожалуйста, спиной, освобожу ваши ручки.
– Вы еще и слово, пожалуйста, знаете? – выполнив просьбу, проигнорировала первую половину фразы силовика, – ну, такими темпами мы скоро и до "извините" дойдем!
– Надеюсь, обоюдное "извините"? – поинтересовался так и не назвавшийся мне конвоир, хмуро разглядывая некрасивые следы от наручников на моих запястьях.
– Надейтесь, – с тихим шипением выдохнула я, чувствуя, как моё кровообращение в верхних конечностях вновь возвращается к норме.
– Идемте, Алина Викторовна, вас уже ожидают.
Несколько поворот и коридоров с почти одинаковыми дверьми, и мы на месте.
Войдя в кабинет, сразу же попала под прицел серых, сумрачных и холодных глаз еще одного виновника торжества. Замерев почти в дверном проходе, рассматривала высокого и широкоплечего мужчину так же внимательно, как и он меня.
Резкие черты лица, упрямая линия губ, впалые щеки с небольшой щетиной и прямой арийский нос – брутальная мужская красота, от которой наверняка пострадало не одно женское сердце. Прибавьте ко всему этому крепкое телосложение с проработанными то там, то тут мышцами.
"И страшно, и влажно" – именно так, с пошленьким подтекстом, выразилась бы моя университетская подруга Анька.