Фильм, ставший для Лиама Салливана последним, снискал невероятный успех у зрителей и критиков. В одном из редких интервью незадолго до смерти он, сидя под сливовым деревом в цвету, под шум вечных вод океана сказал, что, подобно Доновану, увидел, как осуществилась его мечта. Он снял прекрасный фильм вместе с женщиной, которую любил шестьдесят лет, Хью, Эйданом и светом его жизни – Кейт.
Фильмы всегда были для него приключениями, а этот, сказал он, был подходящей пробкой к бутылке с волшебным джином его жизни.
Прохладным и солнечным февральским днем, через три недели после его кончины, вдова, семья и множество друзей собрались на ежегодный прием в Биг-Сур (Розмари настояла), чтобы воздать должное чудесно прожитой жизни.
Официальные похороны и поминки со звездами в качестве гостей и торжественными речами прошли в Лос-Анджелесе, а этот ужин должен был напомнить всем, сколько радости Лиам принес в этот мир.
Здесь были и речи, и забавные истории из прошлого, и слезы. Но была и музыка, и смех, и детские игры. Еда, вино и виски.
Волосы у Розмари, которая, по правде говоря, немного устала за день, теперь были белыми как снег, что лежит на вершине хребта Санта-Лючия. Она сидела в кресле у камина, выложенного камнем, в комнате, которую они называли общей. Оттуда ей было видно, как играют дети: малыши вовсю резвились на зимнем ветру. А за ними раскинулось море.
Когда Хью присел рядом, она взяла сына за руку.
– Если я скажу тебе, что все еще чувствую, будто он рядом, ты решишь, что я спятила?
В ее речи, как и в речи ныне покойного мужа, все еще звучал отголосок дома.
– Ни в коем случае, ведь я тоже его чувствую.
Она повернулась к сыну: волосы у нее были коротко стриженные для удобства и красоты, а в зеленых глазах светилась жизнь.
– Твоя сестра решила бы, что мы сумасшедшие. Как меня угораздило родить на свет такую практичную дочь, как Морин?
Она взяла предложенную ей чашку чая и вопросительно подняла брови:
– Чай с виски?
– Я же тебя знаю.
– Знаешь, да не все, мальчик мой.
Розмари сделала глоток и вздохнула, затем посмотрела на сына. Так похож на отца, думала она. Чертовски красивый ирландец. У ее мальчика, ее малыша волосы уже серебрились сединой, но глаза по-прежнему сияли синевой.
– Я знаю, как ты горевал, когда потерял Ливи. Так жутко и внезапно. Кейтлин очень на нее похожа, и не только внешне. Она такая же светлая, радостная и отважная. Я снова говорю как безумная?