Закончив с делами, Зет отправился в зал и замер у своего меча, стоящего у стены. Он долго смотрел на него, его мысли текли плавно, возвращая его к прошлым воспоминаниям, достижениям и тем решениям, которые привели его сюда. В нём зашевелились вопросы: кто он на самом деле? Чего он добился? И что ещё он может сделать для всех, кто на него рассчитывает? Он начал вспоминать советы отца, то, как Бейлин наставлял его, указывал на путь к силе и чести.
Мысленно он перенёсся к ещё более далёкому прошлому и вспомнил, как отец рассказывал о том, что трон, возможно, должен был принадлежать его дяде Грегору. Бейлин нередко упоминал, что сам происходил из прямого рода первого файса. Эти истории давали Зету чувство ответственности и значимости, но он никогда не думал об этом как о предопределении. Всегда считал, что его роль – лишь защищать.
Пока его мысли продолжали вращаться вокруг прошлого, будущего и предназначения, он вдруг заметил, что Катарина, скрестив руки на груди, с игривой усмешкой наблюдала за ним. Её пухлые губы были чуть поджаты, словно она пыталась изобразить строгий вид, будто упрекая его в том, что он ещё колеблется.
Секунду они смотрели друг на друга, и в этой атмосфере раздумий и лёгкого поддразнивания что-то в душе Зета решилось окончательно. Он, взяв в себя, хлопнул в ладони и громко сказал:
– Хорошо! Я стану новым правителем всех народов.
Катарина улыбнулась, и её взгляд смягчился, превратившись в полное любви и одобрения. Она тихо подошла к нему, взяла его за руку и, глядя ему в глаза, с гордостью произнесла:
– Вот тот самый Зет, которого я всегда знала и любила.
– Купишь мне платье королевы, – шепнула Катарина на ухо Зету быстрым, игривым тоном. Затем она резко чмокнула его в щёку, не дав ему ответить, и поспешно направилась в ванную.
Зет только улыбнулся, провожая её взглядом, и с тихой усмешкой пробормотал:
– Будто бы у меня есть выбор.
Оставшись один, он позволил себе ещё раз оглядеть дом, который теперь был наполнен её вещами, её присутствием и теплом. Всё вокруг, даже мелочи, приобрели новый смысл, напоминая о том, что отныне это их общее пространство, их дом. С каждым мгновением он ощущал, как его жизнь вплетается в нечто большее, в единое целое, и теперь их путь, пусть и полон ответственности, казался ему светлее.