оказывалась в центре обсуждений.
«Почему она ведет себя иначе?» —
спрашивали они. «Почему она не
одевается как все?» Я чувствовала, как
каждое мое отличие становится для
них лишним поводом перевернуть мою
жизнь в сплетнях. Это было сложно, но
я понимала, что борьба с городом —
дело безнадежное. Он жил в своем
ритме и не знал, что значит
изменяться.
Я должна была решить, чем я хочу
быть в этом сером мире. Могу ли я
продолжать сражаться, расправляя свои
крылья, или поддамся течению, как и
все остальные? Каждый раз, когда я
задумывалась об этом, вокруг
раздавался тихий звук, будто город
вздыхал, принуждая меня к тишине.
Но я не могла просто замолкнуть. Я
хотела кричать, создавать шум,
который рассеет эту тишину. Выходила
на улицу и стояла, всматриваясь в
серый горизонт, мечтая о переменах. Я
знала, что, чтобы изменить этот город,
нужно сначала изменить себя.

Я расскажу немного о своей жизни.
Моя жизнь началась достаточно
обычно. Когда я была маленькой, я
ходила в садик, а родители, стремясь
обеспечить нашу семью, уезжали на
заработки в Москву. Я оставалась с
бабушкой, которая заботилась обо мне
и старалась воспитать в мне доброту и
уважение.
В семь лет меня забрали от бабушки,
и я начала ходить в школу. Первые три
года шли, как в сказке: дружные игры
на переменах, новые знания и
беззаботные дни. Но все изменилось,
когда мне исполнилось одиннадцать.
Тогда страх начал просачиваться в мою
жизнь, как тень, неотступно
следовавшая за мной.
Отец, по-прежнему уезжая на
заработки в Москву и приезжая лишь
раз в месяц, оставлял всю тяжесть
забот на Маминых плечах. Она была
истощена, пыталась справиться с
двумя детьми: я и мой младший брат. Я
всегда была активным ребенком, не
могла усидеть на месте и постоянно
придумаю что-то новое и безумное.
Иногда это были просто шалости, но
иногда заходило слишком далеко.
Мама не справлялась, и в ее глазах я
видела отчаяние. Она часто стала
доносить отцу о моих проступках. И
тогда я узнала, что такое страх: страх
перед его гневом, страх перед
наказанием. Каждый раз, когда отец
приезжал в наш город, сердце
замирало. Его наказания были
жестокими. Он не понимал, что я
просто искала внимания и разговоров,
что в моих безумных идеях нет злого
умысла. Каждый раз после его визитов
в голове оставались лишь
размышления о том, как избежать
ненависти, и как снова стать «хорошей