– Вэл…
– Что, дорогая? – спросил глухо.
– Я ведь не замужем?
Вэл замер, рука его дрогнула, и легкая яичная масса качнулась в ложке.
– Нет пока, – Вэл едва дышал. – Сейчас позавтракаете, и пойдем венчаться.
– Как?
– Просто, – сказал, не поднимая взгляда. – Пойдем и обвенчаемся. Кольца у меня с собой, храм здесь недалеко… Если, конечно, мое предложение принято, – он решился взглянуть на Нину и увидел, что в ее глазах стоят слезы. – Нина, почему вы плачете? Вы не хотите быть моей женой? Я вам совершенно не нравлюсь, но вы не знаете, как мне отказать?
Нина отрицательно помотала головой. Вэл отодвинул столик, взял ее руки в свои и, глядя на нее в упор, проговорил:
– Обещаю, что буду изо всех сил стараться стать хорошим мужем вам и отцом нашим детям. Я очень хочу сделать вас счастливой, тогда и я буду счастлив. Нина, вы станете моей женой?
Она не ответила, только потянула его к себе, обняла и, целуя шею и сводя его с ума, передала мысль: «Да, Вэл, стану. Я чувствую, вы сделаете меня счастливой».
Сердце Вэла замерло, а потом застучало часто и громко.
– Нина, родная моя, – шептал он, с трудом отрываясь от нее. – Я уже счастлив… Что со мной будет, когда я стану вашим мужем по-настоящему?.. Нам нужно поспешить, чтобы успеть обвенчаться сегодня, до завтра я могу не дожить.
– Я тоже, – улыбнулась Нина.
– Прошу, не говорите больше ничего, ваш голос сводит меня с ума, – шептал Вэл как в бреду, снова целуя ее. – Что я делаю?
«Я бы сказала, но вы запретили мне говорить».
Вэл резко поднялся и быстро проговорил:
– Завтракайте, я в душ. Через двадцать минут выходим. Успеете?
– Конечно, – Нина встала и обняла Вэла. – Еще немного подышу вами, пока не смылся запах…
– Я не дождусь благословения… умоляю: ни слова…
Нина нехотя отстранилась от него и села доедать омлет. Вэл, пошатываясь и мыча, побрел в ванную.
Выйдя из душа, он застал Нину переодевшейся. Теперь на ней было другое платье, вернее, их было два: нижнее, в пол, из тонкой белой полупрозрачной ткани, с широкими длинными рукавами, чем-то напоминающее платье для сна; и верхнее – из серого шелка, расшитого белыми волнистыми линиями, которое Нина держала сейчас в руках. Зацепившись взглядом за вышивку, Вэл вспомнил парадоксальные размышления Нины и подумал, что волны на шелке могут быть у всех остальных, а у его невесты – это не просто волнистые линии, а параболы, гиперболы и синусоиды.