– Вэл! На фига вы с должности свалили? Вы такой классный! Небеса теперь тухнут, все в болото превращается, – выпалила Ася в сердцах, но поговорить об этом еще у нее не получилось – метрдотель замаячил на входе.
«Про болото мне потом расскажешь, завтра», – передал мысль Вэл, сразу став серьезным. Потрясенная, Ася открыла рот, но сказать ничего не смогла и забавно клацнула белыми зубками.
Разговор по существу занял две минуты: Вэл представился – метрдотель низко поклонился, Вэл сказал, что вечером в саду нужно организовать свадебный ужин, по всем вопросам обращаться следует к этой прекрасной девушке по имени Ася, а на ее просьбы и пожелания реагировать без промедлений. В случае успешного разрешения дела он, господин Кантемир, получит достойное вознаграждение. Вэл хотел на всякий случай оставить метрдотелю свой позывной, но Ася заявила, что на всякий случай позывной есть у нее и что никакого всякого случая быть не должно.
– Тогда я вас оставляю?
– Разумеется, господин Вэл, – Ася улыбнулась и вопросительно посмотрела в раскосые желтовато-карие глаза метрдотеля, лысеющего человека лет шестидесяти, черты лица которого были не лишены приятности, а подтянутая фигура и прямая спина наводили Вэла на мысль, что в прошлом тот имел отношение к военному ведомству.
– Будет исполнено, господин верховный властитель, – подхватил метрдотель, инстинктивно вытягиваясь и утверждая Вэла в верности его предположений.
– Хорошо, – согласился Вэл, беря со стола коробку и выходя в холл, куда в этот момент спустились на лифте Нина и Гопал. – Готовы ехать?
– Да, дорогой, – услышал он голос, по которому успел заскучать.
Кто нас связал и бросил в мир слепыми?
Какие судьбы нами расплелись?
Максимилиан Волошин
Канцлер Бер облетал Солерно на авимобиле. Зависнув над площадью Победы Зигфрида, носящей это название уже второй месяц, он с удовлетворением отметил, что народа на ней много: некоторые, по-видимому, статусные лица, неспешно прогуливались, другие, занятые повседневными заботами, сновали туда-сюда, не поднимая головы и не глядя по сторонам. Были среди прочих и те, кто смиренно сидел на скамейках в тени деревьев и, на первый взгляд, пребывал в мечтательной задумчивости. Зигфрид насчитал таких, отрешенных от житейской суеты, девять человек и недовольно сдвинул брови: Родригесу следовало сделать внушение – девять агентов на главной площади города иначе как беспечностью назвать было нельзя.