– Нет, все в порядке, ничего не нужно. Я просто хочу прилечь.
Амели ушла, оставив Марка в замешательстве: завещание властителя… Нина в Солерно… Нина беременна… Откуда в голове его матери могли появиться такие странные мысли? Это так похоже на то, что он сам чувствовал совсем недавно – знание, в истинности которого не сомневаешься, хотя и не понимаешь, как и откуда оно могло прилететь в твою голову. А Кай даже картинками видит, которые к тому же и воспроизвести может. Почему же два месяца назад, поговорив об этом, мы не стали разбираться в ситуации дальше? Что отвлекло? Вэл… Точно. Вэл нашелся, и все как-то само собой успокоилось, никто с тех пор не жаловался на дежавю. Но значит ли это, что состояние исчезло, а не властитель перетянул на себя внимание всех?
Подумав, что вторая причина более жизнеспособна, Марк загрустил окончательно: какой смысл обманывать себя? Ты никогда не будешь так интересен другим, как Вэл Лоу. Тебе никогда не заработать такой авторитет, какой есть у него. И никто до сих пор не считает его бывшим, несмотря на отставку, никто. Сенаторы кричат, что он больше не статусное лицо – что с того? я точно знаю, зачем они каждый раз напоминают ему об этом – чтобы самих себя убедить, что освободились из-под его влияния. Черта с два! Попробуй освободиться от влияния такого человека, как Вэл Лоу! Попробуй забудь его харизматичную личность! А ты, Марк Мэнси? Ноль харизмы, бездна страха, сплошная неуверенность в себе. Ты полное разочарование для властителя, родных и себя самого. Смирись с этим и не забывай, кто ты есть: богу – богово, а тебе – твое…
Марк выронил из рук вилку, которой уже несколько минут не мог накрутить спагетти.
– Что, ручки не держат, господин главный управляющий? – издевательским тоном бросил Франсуа, заходя в столовую.
– А что это ты только наполовину пришел? Где тень потерял? – нервно и даже зло отозвался Марк.
– О-о-о, какие мы грозные! Что за тучи меж бровей? Ну, пожалуйся, скорей! – рассмеялся Франсуа, выводя брата из себя окончательно.
Марк терпеть не мог, когда близнецы корчили из себя поэтически одаренных личностей, занимаясь примитивным рифмованием примитивных же, на его взгляд, мыслей. Он схватил со стола кубок и запустил им в Франсуа. Тот увернулся, и кубок, попав в большое зеркало, разбил его. Звон бьющегося стекла многократно повторился падающими на гладкую поверхность пола осколками, разлетевшимися по всей столовой.