– Папа, не о том печалишься, – оборвал его жалобы Марк. – Сейчас главное, чтобы он поскорее поправился. Что-то в последнее время его мотор часто сбоит.
– И не говори, – согласился сенатор. – Он же сюда для того и приехал, чтобы сердце подлечить. А вместо этого жениться успел. Может, он того… в брачную ночь переусердствовал? Не мальчик ведь уже…
– Папа! Что за мысли?
– Нормальные, – удивился сенатор. – Он же человек, как и все…
– Все, хватит. Не будем обсуждать такие моменты. Лучше скажи, как вчера все прошло.
– Замечательно прошло. Жаль, что тебя не было. А как вы с Амели надумали прилететь?
– Мама убедила меня… Далеко еще? Мы с ней другой дорогой шли. Гопал нас вдоль озера вел.
– Нет, практически пришли. За тем поворотом, – сказал сенатор, отходя в сторону, чтобы пропустить на узкой дорожке двух женщин.
– Здравствуйте, сенатор Мэнси, – радушно улыбаясь, проговорила Эвелин. – Куда вы так спешите?
– Здравствуйте, – Роберт всем видом демонстрировал недовольство, что его задерживают. – Мы…
– Папа, отдышись, поговори с дамами, найдешь меня, – Марк поспешил вперед один.
– Марк! – окликнул его сенатор. – Ладно…
– Это ваш сын? Советник? – провожая жадным взглядом силуэт удаляющегося Марка, спросила Эвелин.
– Да, он самый, только прилетел… Простите, дамы, мы знакомы?
– Вчера познакомились, – Эвелин позволила напустить на себя обиженный вид. – На празднике господина Вэла. Я Эвелин, подруга Нины, а это моя дочь Зоя.
– А, ну да, – спохватился сенатор. – Простите меня, столько новых лиц, я немного смешался. Нет, лицо ваше я, конечно, не забыл, Эвелин, а вот на имена у меня всегда память была не особенно хорошая. Кстати, могу познакомить вас с моей женой, Амели. Она прилетела вместе с Марком.
– О! Буду счастлива с ней познакомиться, – восторженно затараторила Эвелин. – Я слышала, она очень умна и красива.
– В самом деле? – в голосе сенатора прозвучали едва уловимые нотки сомнения.
– Так все говорят, – уверенно подтвердила Эвелин.
– Значит, так и есть, – сенатор улыбнулся, ловя себя на мысли, что с большим удовольствием продолжил бы беседовать с Эвелин, а не идти в госпиталь, где и без него сейчас посетителей, наверное, больше, чем надо. Но чувство долга настойчиво требовало, чтобы он, Роберт Мэнси, оставил милых дам и поспешил в госпиталь. – Прошу меня простить, Эвелин, я должен идти. Господин Вэл ждет меня.