Уже почти ложилась ночь, когда ещё издали он выхватил светом фар из темноты какое-то странное движение теней на обочине. Немного притормозив, он, матерясь, вильнул в сторону. Прямо под колеса с лаем бросалась огромная овчарка. Не хватало еще задавить ее, уж больно примета плохая. А она, как сумасшедшая, буквально рвалась под колеса, словно требуя, чтобы он остановился. Проезжая мимо нее, Евгений краем глаза заметил на обочине какой-то темный бугорок, уже покрытый снегом и что-то копошившееся рядом ярко-зеленого цвета.
Он уже отъехал достаточно от этого места, но собака все не шла у него из головы. Как-то даже было странно, уж больно рьяно она кидалась под колеса, готовая лечь под них. Тут же вспомнилось детство и верный его пес по кличке Жучок. Казалось бы, простая безродная дворняга, а уж очень умная была. Однажды деду стало плохо, а дома никого нет. Вот она выбежала со двора и стала лаять на прохожих, полает и к дому бросается, словно приглашая их войти. Люди от нее убегали, думали, что она взбесилась, а она так внимание людей привлекала, чтобы они помощь оказали. Кто-то все-таки догадался и не испугался, пошел за Жучком. Вовремя тогда успели, спасли деда благодаря преданности собаки.
От этих воспоминаний на душе у Евгения стало еще тревожней. Его мучили неясные хаотичные мысли, которые хороводом кружились в голове. Эта собака и, главное, бугорок на обочине, все не шли из головы и стояли перед глазами. Ему бы сосредоточиться на дороге, тем более из-за начинающейся метели видимость сильно ухудшилась. Впереди замаячил знак придорожного кафе. Здесь он и остановится, выпьет кофе, развеется немного.
Евгений притормозил возле невзрачного, одноэтажного строения, судя по яркой неоновой вывеске это и было то самое кафе. Спрыгнув с высокой кабинки на землю, он присел несколько раз, разминая ноги, вытащил сигарету и нервно закурил. На небольшом пятачке парковочной зоны стояла еще одна машина, небольшой грузовик. В кафе было пусто, не считая мужичка небольшого роста, явно водитель того самого грузовика. Рядом с ним сидела чересчур раскрашенная девица, местная плечевая. Водила, судя по всему, был падким на дешевую любовь и довольно охотно велся на ее ужимки.
Пройдя мимо них к витринной стойке, за стеклом которого сиротливо лежало три засохших от времени пирожка, Евгений попросил себе крепкого кофе. Худощавая продавщица, недовольная тем, что ее отрывают от экрана, где слащавый паренек пел про ушедшую любовь, отправилась исполнять заказ.